Свет мира

— Нет, вот уж воистину ты не заслуживаешь, чтобы я читала тебе вслух свою собственную книгу. Я должна была сразу понять, что таким никчемным созданиям, которые с ранних лет принялись строчить непристойные стихи и строчат их до сих пор, бесполезно читать вслух истинное и правдивое лютеранское сочинение, описывающее мужское злодейство таким, каково оно есть на самом деле.

Она захлопнула книгу, спрятала ее под фартук и быстро спустилась вниз.

— Эти мерзавцы просто не могут слушать правду о самих себе, — проворчала она, уже идя по лестнице, но достаточно громко, чтобы он слышал.

Весь остаток дня он мучился угрызениями совести, в нем одном вдруг воплотились все мужчины мира, и все грехи этого несчастного пола, совершенные с незапамятных времен, каким-то непостижимым образом пали на его плечи, отняв у него душевный покой. Ночью юноша спал очень плохо, ему казалось, что его ожидает страшное наказание. Поэтому неудивительно, что ему сразу стало легче, когда на следующее утро Магнина явилась на чердак и начала читать вслух ту самую книгу, которую, как она недвусмысленно говорила, он недостоин даже слушать. Страшная исповедь Лемели продолжалась, но на этот раз Магнина не поддавалась впечатлению от прочитанного; почитав немного, она сказала:

— Хочу предупредить тебя раз и навсегда, если ты прервешь меня, пока я читаю, больше я читать тебе не буду. Эта книга — против греха, принадлежит она мне, и поэтому я не желаю слышать ни единого слова, пока я читаю!

Весь в поту, с бешено стучащим сердцем слушал юноша исповедь Лемели, не смея произнести ни слова. Наконец Лемели скончался.

Теперь рассказывалось о том, как Альберт Юлиус и вдова Конкордия остались вдвоем на пустынном острове Фельсенбург.

Любовь, которая не жаждет ничего, кроме красоты, и довольствуется лишь самозабвенным обожанием, таким, с каким он смотрел на Гвюдрун из Грайнхоутла, любовь, которую не могут победить никакие разочарования, а может быть, даже и смерть, если только она существует. Именно такая любовь описывалась в главе о юном Альберте и прекрасной добродетельной вдове Конкордии. Этот рассказ о любви пробудил в душе Оулавюра давно забытые звуки. Вновь после долгого перерыва он услышал прекраснейшие звуки высшего откровения, которые редко звучат в литературе и которые природа таит только для того, кто умеет слушать. И он слушал.

Долгое время Альберт Юлиус довольствовался самозабвенным обожанием этой прекрасной добродетельной женщины. При виде ее красоты и благородства сердце его взволнованно билось, но, несмотря на горячее желание, он не смел вымолвить ни слова. Однажды, думая, что Конкордия находится далеко, он, не сдержавшись, прижал к сердцу прелестную маленькую дочку вдовы и осыпал ее поцелуями, приговаривая как безумный:

— О мое милое, прелестное дитя! Если б тебе было пятнадцать лет! Господь справедливый, дай мне силы подавить желание вступить в брачный союз, которое заложено в каждом из нас! Ты знаешь, что творится в сердце моем, знаешь, что моя любовь чужда похоти.

Но Конкордия находилась неподалеку и слышала все, что говорил Альберт ее прелестной дочурке. На другой день молодой человек получил от Конкордии письмо, помеченное восьмым января 1648 года. Письмо звучало так:

«Любезный друг! Я слышала почти все, что Вы вчера говорили моей дочери у подножия северных гор. Ваше желание вполне естественно и разумно, оно отвечает Божьим и людским законам. Я вдова, которой выпала тяжкая доля, и я знаю, что всякое счастье и всякое несчастье от Бога; несмотря на то, что я сейчас свободна и ни от кого не завишу, я едва ли решилась бы снова выйти замуж, если б меня не тронула Ваша чистая и горячая любовь. Ваше неизменно добродетельное поведение побуждает меня предложить Вам себя в жены. От Вашего желания зависит, чтобы завтра в день Вашего рождения мы с Вами вступили в брак, но поскольку здесь нет пастора, чтобы обвенчать нас, попросим Бога и его святых ангелов не покидать нас и будем жить по-христиански, как муж и жена. Я знаю, Вы честный, добродетельный и справедливый человек и не сочтете за распущенность мое предложение стать Вашей женой.

Итак: берите себе в супруги горячо любимую Вами вдову ван Левена и с этого дня живите с нею в любви и согласии. Да не оставит нас Господь. По прочтении этих строк Вы найдете меня, немного смущенную, на берегу реки. Конкордия ван Левен».

Голос Магнины никак не соответствовал ее чувствам, он нисколько не смягчился, когда она читала это трогательное послание. Но прочитав его, она умолкла и долго сидела молча. Оулавюр Каурасон тоже молчал. Звучала лишь безмолвная музыка восторга. Наконец девушка закрыла книгу, вздохнула и сказала:

— Да, бывает же такое. Но это случилось очень далеко. И много-много лет тому назад.

Ему захотелось утешить ее, и он сказал:

— Я убежден, Магнина, что истинная любовь может жить в каждом христианском сердце даже и в наше время, если человеку улыбнется счастье.