Свет мира

Но, к счастью, в один прекрасный день, когда дети уже достигли брачного возраста, неподалеку от острова произошло еще одно кораблекрушение, среди вновь потерпевших кораблекрушение и выброшенных на остров были две прекрасные сестры из города Миддельбурга, которые тут же вышли замуж за сыновей Альберта и Конкордии. Уместно спросить, как можно было продолжать эту христианскую историю, если брак есть предел и моральная цель всех приключений? По счастливой случайности однажды выяснилось, что девицам совсем недавно пришлось выдержать жестокую борьбу с самим дьяволом, ибо это был именно дьявол, принявший, как обычно, облик молодых людей, не состоящих в браке, ибо о тех, кто состоит в христианском браке, нельзя рассказать ничего интересного. Началом этих событий послужило то, что несколько соблазнителей, сговорившись с безбожным братом обеих сестер, заманили их на борт корабля под предлогом безобидной вечеринки. Но вместо того, чтобы после танцев проводить девиц домой, они крепко выпили, подняли якорь и вышли в море, взяв курс на острова Банда и Молуккские острова. На корабле, кроме соблазнителей, оказались еще две таинственные француженки, обе очень приятные на вид и обходительные, однако скоро выяснилось, что это за птицы. Сестры видели, что вежливость и любезность всех находящихся на корабле уменьшаются по мере того, как корабль удаляется от берега, и уже в первый вечер соблазнители, напившись до бесчувствия, хотели овладеть обеими сестрами. Сестры защищались с помощью хлебных ножей, больше об этом сражении ничего не сообщалось, кроме того, что соблазнители на этот раз предпочли убраться подобру-поздорову.

Однако борьба между добродетелью и пороком на этом не кончилась, напротив, она только начиналась. С каждым днем благородные господа, находящиеся на корабле, все больше и больше открывали свое истинное лицо, в том числе и обе прелестные и учтивые француженки вместе со своим галантным французским кавалером. «Как-то мы с сестрой позволили уговорить себя спуститься в салон. Но что за ужаснейшее зрелище предстало перед нашими очами! Прекрасный французский кавалер сидел совершенно голый между этими двумя потаскухами и при этом в такой отвратительной позе, что мы с громким воплем, закрывая лицо руками, бросились в самый дальний угол». Тут Магнину охватила дрожь, и она была вынуждена прервать чтение. Она встала, плотно прикрыла чердачный лаз, чтобы не дуло, схватила в смятении еще одну пару чулок и натянула их на ноги. При этом она не произнесла ни слова и не взглянула на юношу. Потом она снова уселась на край кровати и продолжала чтение. Она долго читала о поучительной и достойной подражания борьбе за свою невинность, которую благородные немецкие девицы вели с этим скопищем злодеев с французскими наклонностями, не придававших, казалось, здесь, посреди бездонного океана, особой ценности целомудрию и уж совсем никакой — браку; по мере чтения у слушателя все больше и больше расширялись зрачки, на лбу выступил пот, кровь стучала в висках, сердце замирало.

«В конце концов мерзкая необузданная чувственность не только не утихала в них, но разгорелась в костер всепожирающей страсти, и трое подлецов однажды вторглись к нам, чтобы овладеть нами силой. Однако у каждой из нас под подушкой лежал наготове раскрытый складной нож…» — Новый приступ дрожи, охвативший Магнину, казалось, никогда не кончится. Она вся тряслась, но не как осиновый лист, а как огромная гора. Она уставилась в одну точку тупым бессмысленным взглядом, часто встречающимся у людей, когда их бьет озноб; изо всех сил Магнина старалась стиснуть зубы, но это ей не удавалось, и они громко стучали.

— Тебе холодно, Магнина? — спросил юноша. — Мне почему-то тоже вдруг стало холодно.

— Сама не знаю, — заметила девушка, — ведь я прежде часто читала это место. Но как ужасно читать вслух об этих безбожных людях! Даже не понимаю, как я могла бы прочесть это кому-нибудь. Боже меня упаси, я не пережила бы этого!

Дрожащим срывающимся голосом, стуча зубами, она сделала еще одну отчаянную попытку.

— «Но эта грязная комедия очень скоро превратилась в кровавую трагедию: не дав им опомниться, мы выхватили из-под подушек ножи и почти одновременно вонзили их в этих распутных мерзавцев, так что одежда наша оказалась забрызганной их кровью».

Читать дальше Магнина уже не могла, книга захлопнулась и, скользнув по ее коленям, упала на пол.

— Великий Боже, неужели я читала все это вслух? Вот уж не думала, что прочту это вслух хоть одному человеку! Я, видно, не в своем уме. Дай я погреюсь немножко около тебя, а то у меня будет воспаление легких.