Свет мой, зеркальце, скажи

Послушать его, так можно подумать, что мы готовим транспорт с национальным достоянием. Что, если хорошенько поразмыслить, не столь далеко от истины.

Винс Кенна напился и теперь витает в облаках. Он восхищенно воскликнул:

- Личный лифт герра Андерса Грандаля! Вот это я называю обслуживанием, маэстро!

Старик закудахтал своим астматическим смехом, польщенный комплиментом. Его английский был лучше, чем я предположил по первому впечатлению, если он прекрасно расслышал Винса. Дерзость Винсента Кенны ничего не стоила, ибо ублажила одного из великих мира сего. Как не стоит уважения респектабельная робость некого Питера Хаббена перед Олимпийцем, чтобы создать впечатление, что он всего лишь статист, способный лишь предложить ручку для подписания контракта. И этот негодяй Винс проворно выхватил ручку-сувенир из рук Олимпийца после подписания и затолкал в свой собственный карман.

Контракт. Он там, на бюро, и, с Винсом или без, это я заставил подписать его, несмотря на все препятствия.

- Минутку, - говорю я, и уношу контракт в комнату, чтобы запереть его в кейсе, который кладу на комод как трофей.

Я замечаю, что женщина, ждущая в комнате, мне улыбается. Вивьен? Вивьен. Приятельница Карен, подруга, дублер? У нас ещё будет время взглянуть на это более внимательно. Во всяком случае, она обладает тем же чувством такта, что и Карен, ибо никак не выказала своего присутствия во время нашего приема, а постаралась скрыться в комнате. Она мне улыбнулась, подмигнула, и я почувствовал меж ног легкую дрожь ожидания. Мероприятие завершено, другое, как мне кажется, сейчас начнется, и в этот раз без Винса Кенны.

Провожая гостей в холле, я чувствую даже некоторую радость от сознания, что мы все немного навеселе. Лифт ожидал. В конце коридора лифтер преграждал вход случайной паре, абсолютно ничего не понимающей.

Мы с Винсом следовали чуть позади за Грандалем и его небольшой свитой, как внезапно он схватил меня за руку, остановился и прошептал:

- Андерс отвезет меня в аэропорт.

"Андерс"! Господи! Старинный приятель Винса, как Тед Достоевский!

- Это очень любезно со стороны герра Андерса.

- Очень. Это даже не по пути. Послушай, Пит, ты можешь оказать мне услугу?

- Как всегда, а в чем дело?

Ложь - превосходная вещь.

- И тем самым ты окажешь услугу издательству. Как только мы уедем, позвони в авиакомпанию и прозондируй, можно ли договориться о представителе по связям с общественностью и фотографе, чтобы те ждали нас в аэропорту. Перед главным входом. Они нужны лишь на пару минут, сделать фото Андерса и меня. Можешь этим заняться? Или кого-то из прессы? Это бы ещё лучше. Я могу на тебя рассчитывать?

Я бы в этом усомнился.

- У меня нет времени, Винс, но я попытаюсь.

- "Держи карман шире", - сказал я про себя.

Когда мы все подошли к лифту, пара, которую отказались везти, уже готова была затеять скандал. Англичане среднего возраста, оба пухленькие и одетые в твид.

- Но послушайте, какого черта... - протестовал джентльмен.

Лифтер оборвал их, непреклонно заявив:

- Я вам уже сказал, нужно подождать следующего лифта.

Затем он сделал им знак отойти в сторону и, как загипнотизированные, они отступили, пропуская Грандаля и его свиту в кабину. Винс следовал за ними по пятам. Грандаль позволил себе громогласно пукнуть, улыбнулся мне и потер живот.

- Вы слишком хорошо приняли меня, друг мой. Mange tak.

Так как дверь лифта закрылась, чувствуя себя всецело под воздействием выпитого аквавита, я глубоко поклонился. Кабина начала спуск.

Англичане с удивлением смотрели на меня. Мужчина попытался вновь протестовать, я поднес палец к губам.

- Прошу вас. Его Высочество будет очень недоволен.

- Его Высочество? - воскликнули англичане, глядя на дверь лифта. - Это был король? Король Дании?

- Инкогнито. Поэтому, прошу вас, вы ничего не видели. Никому ни слова.

- Нет, нет, конечно. Я прекрасно понимаю. Прекрасно.

У меня создалось впечатление, что они готовы обнажить головы и встать по стойке смирно.

- Tak.

Я щелкнул каблуками, вновь поклонился, развернулся и удалился по коридору с руками за спиной и головой, полной государственных дел.

Вивьен.

Но вначале надо подготовить почву, мысленно или эмоционально. Я позвонил в приемную из маленького салона, чтобы посыльный пришел убрать остатки ужина. Затем с серьезным видом зашагал взад-вперед. Если учесть гонкуровскую премию, я заполучил для Макмануса и Нэйджа пару международных лауреатов, которые обедни не испортят, но ничего эпохального уже не родят. Это позволит моим хозяевам покупаться в их славе, как только новость станет достоянием общественности. Позже, тем не менее рискует проявиться дефицит. И затруднения. Большие трудности для небольшого издательского дома, всецело существующего на банковский кредит. А как я подготовлюсь к этому? Мои нервы с головы до ног затягиваются в узлы, пока я рассматриваю маловероятное решение этой проблемы.

И самое дерьмовое - контракт Андерса Грандаля там, в комнате. Положи руку на него, он наделен магической силой.

И Вивьен тоже там, в комнате.