Свет небесный

Вряд ли стихнут
хоть когда-то споры:
почему
с асфальтовой равнины
так влечёт нас
непременно в горы,
манят страстно
снежные вершины?

По отвесам

волочатся тучи,
град молотит,
подсекает вьюга.
Да, нигде вернее,
чем на кручах,
не познаешь
ни себя, ни друга.

Зря поют:

«Не ходит умный в гору...» —
есть пути иные
для умелых...
Ввысь идёшь —
дорога не к позору,
вниз с вершины —
тоже путь для смелых.

* * *

Перрон дорожной полон суеты...
Вхожу в купе,
от проводов расслабясь...
Любимая, спасибо за цветы,
из Питера их увожу в Челябинск.

Рукой ты что-то пишешь на окне,

вмиг отвечаю добродушным жестом.
Я знаю — долго будет сниться мне
всё то,
что с этим связано отъездом.

Вот первое движение колёс —

плывут ларьки, носильщики, тележки...
А у тебя в глазах
не видно слёз...
Домой идёшь, наверное, без спешки.

Как хорошо, что снова поезда

нас возвратят,
хотя мы уезжаем.
Другое дело, если навсегда
мы близкого кого-то провожаем...

* * *

Гляжу в глаза твои пытливые —
и словно через толщу лет
увидел искорки счастливые,
весёлый потаённый свет.

То вспыхивают страсти давние,

припорошённые золой...
Как бы приоткрываю ставни я
в мир притягательный, былой.

И, вглядываясь в дали пристально,

я различаю всё ясней
тебя у той далёкой пристани,
в начальной юности моей...

Вдруг горизонт она покинула,

как бы в безвестность уплыла.
Не возвратишь того, что минуло,
там жизнь особая была.

Сквозь это золото осеннее,

сквозь опыт, мудрость, наконец,
худышку, недоразумение
веду, счастливый, под венец...

* * *

Любовь — для сердца выручалочка,
так горяча, что бросит в дрожь...
Ты, нежная моя русалочка,
как прежде, царственно цветёшь.

Пора весенняя прекрасная,

чудесна осени пора.
Да, время — нежное и властное,
созрели наши клевера.

Гляжу в глаза твои пытливые

и, как сквозь заросли годов,
в них вижу прошлое счастливое
и слышу дивный «Вальс цветов».

И что-то очень-очень личное,

и радость женскую, и смех,
как и разлуку трёхгодичную,
что нас коснулась, как на грех.

И говорю тебе я искренне:

ещё на много-много дней
вернулась ты к весенней пристани,
к цветущей юности своей.

* * *

Я — лебедь... Ты — озеро...
Я парю,
крылья легко распластав,
о синих влажных глазах пою,
притихших в ресницах трав.

Ты мне рассветной улыбкой сверкай,

волны свои успокой.
Мир, что подарен нам, —
это рай,
самый реальный — земной.

Рай этот может взорвать каприз,

но чтобы не быть беде,
я крылья сложу
и стремительно вниз —
к озеру, к синей воде...

* * *