Свет Неутешенных

Ветер перестал шуршать серыми деревьями. На каменной изгородке спиной к дому сидел истрёпанный незнакомец в облачении жреца. При виде него в Синтии проснулось непонятное любопытство. Бродячих проповедников, священнослужителей Бледного Света, впрочем, мало кто считал любопытными. Они, по их же уверениям, несли утешение ошеломлённым. Некоторые скептики пренебрежительно называли их Скитающимися, а в их проповеди не верили и всякие молитвы считали никчёмными воплями. Но по большему счёту, их просто боялись. Боялись тех, кто осмеливается разгуливать среди нечисти и не озираться.

Незнакомец вздрогнул, услышав сквозь полусон нарастающий звук шагов. Сохраняя сдержанное выражение, Синтия остановилась вблизи и отпила глоточек кофе, который частично расплескала по дороге, благо что не на платье.

– Не удивлена, что ваши молитвы, так изнурительно сказываются, – громко сообщила она, с внешним безразличием оглядывая неприветливое небо. – И никто, думаю, не удивлён.

Проповедник угрюмо зашевелился, шелестя слоями одежд, как растрёпанными перьями, и слегка повернул голову, раздражённо скосив глаза. Потом отвернулся. Казалось, он не расценил её как собеседницу.

– Найдите другое пристанище, – Синтия подождала немного и, сочтя, что подождала достаточно, оставила попытки быть терпеливой к чужой усталости. – Да в конце концов! Гнездо вы тут не свили. Идите уже и дремлите где-нибудь в другом месте.

– А вы, видимо, дочь досточтимого Кеалпеса, – пробормотал проповедник, по-прежнему не оборачиваясь. – Он облил меня грязью, проезжая на своей повозке. Сдаётся, не без умысла, потому как кобылу мог понукать и потише.

– Не надо только о тишине, – Синтия поморщила переносицу и отхлебнула кофе, который опять успел остыть. – Да чтоб… Послушайте. Я не намерена вас распекать. Просто уходите, ладно? В этом доме не нуждаются в утешении.

«Шлёп… шлёп…» – донеслось из тумана, среди пепельных клочьев показалась и исчезла приземистая тень. Синтию передёрнуло.

– Все нуждаются, молодая госпожа, сейчас так тем более, – проповедник повернулся. – Завтра я опять буду молиться. Приходите, не отмахивайтесь от утешения.

Из дымки донёсся пронизывающий шорох, еле слышный, он словно ждал подходящего момента, чтобы зазвучать, прервать этот разговор.

– Ветер… – Синтия нервно поджала губы, поглядев на щетинистое безжизненное деревце, пустившее иссыхающие плети корней вдоль подножия изгороди. Она ждала, пронизывала его глазами. «Ну… ну же…» Но ветви молчали, не двигались. – Вам… нужно уходить.

Глава 5. Открытый кошелёк

Предложение помощи

Дэйдэт Шлейгенс потягивал некрепкий кофе на пристроенной к особняку веранде, обросшей повядшим от холода виноградом, когда появилась Шилис.

– Мастер Шлейгенс, к вам пришли… – неуверенно сказала она. – Какой-то странный тип. Я не была уверена, впускать ли его. Он похож на завсегдатая дешёвых забегаловок.

– Габинс, значит… – Дэйдэт почесал пожилого буровато-чёрного кота, сидящего у него на коленях. – Можешь впустить.

Шилис кивнула, поджав губы, и удалилась.

– Господин Шлейгенс вас примет, – послышался в прихожей её сдержанный голосок. Минуту спустя напротив Дэйдэта пристроился низкорослый пьянчужка плачевного вида в выцветшей некогда синеватой куртке.

– Здравствуй, Габинс, – поприветствовал Дэйдэт, надев непонятную улыбочку. – Ты, кажется, впервые пришёл ко мне лично. Уж кого-кого, а тебя не ожидал.

– Мне бы табака… – Габинс задумчиво вынул железную курительную трубку.

Дэйдэт покопался в кармане жилета и положил перед ним неполный кисет.

– Виноград, если это важно.

– Не важно, – отмахнулся пьянчужка и стал забивать трубку. – Слышал, ты обеспокоен нынешним положением дел. Я… тоже. С недавних пор. Бернадетта заперлась в «Закрытом кошельке» и выходить, кажись, не собирается. Я никогда не видел её такой… такой напуганной. Ну это ладно… я не поэтому пришёл. Тебя интересует поместье «Далроп»? – Габинс поймал на лице Дэйдэта секундное удивление. – Винный Торговец – персона заметная. Тебе туда путь заказан. Но кому есть дело до пьяницы?..

– Это опасное дело, Габинс, – Дэйдэт отвлёкся на кота, который вздумал вылизаться именно сейчас. – Бернадетта не просто так опасается этого места.

– Что ж… – пьянчужка задымил, чем вынудил кота покинуть нагретое место на хозяйских коленях. – Значится, мне придётся быть осторожным. Что не новость, в принципе.

– И что ты хочешь от меня? – Дэйдэт потёр прощально оцарапанную ногу.

– Гнездо… в котором будет надёжно.

Папаша

Тесную комнатку с круглым окном, выходящим на одинокие запущенные владения, наполнял призрачно-серый свет.

– Это уже потом, – заявил Иттери, усаживаясь на вонючую кушетку у правой стены. Он носил брюки с зелёной и коричневой штаниной – как и большинство Коричневых – и плотную куртку с капюшоном. При таком освещении кожа на его высушенном лице потемнела сильнее обычного. В желтоватых глазах читалось желание. – Может скопытиться. Не люблю, когда они мёртвые.

Высокорослый Слай неохотно спрятал разделочный нож.