Свет обратной стороны звезд

Старик мелкими шажками, сутулясь и тряся головой, двинулся в сени.

Конечников не стал спорить. Дед был чрезвычайно упрям и мог устроить скандал с криком и битьем посуды, лишь бы не признаваться себе в собственной слабости.

— Да, сегодня был тяжелый день, — заметил Фeдор и спросил деда. — Чего-то Витькин дом закрыт? Куда все делись?

— Ты говори, я слушаю, — донеслось из-за открытой двери. Старик не понял, о чем спросил его внук.

— Начальство прилетело, — закричал Фeдор. — А у нас ничего не готово, все объекты из-за срыва поставок заморожены. Хорошо им сараюху построить успели. Думал, кипеж будет. Пронесло. Вот как важно, когда рота почетного караула умеет красиво маршировать.

— Кто, говоришь, приехал? — поинтересовался довольный дед, появляясь с наполненным чайником.

— Я и не говорил, — ответил Федор. — Она приехала.

— Кто? — не понял старик, продолжая улыбаться, смотря на внука выцветшими, безумными глазами.

— Княжна Александра, наследница престола.

— Какая Александра? — попытался вспомнить старик, нахмурился. Потом, вспомнив, испугался, сник. — Та самая?

— А какая же еще?

— Федечка, нужно Витьку предупредить. Пусть чтоли детишек спрячет.

— И долго он их прятать будет? — поинтересовался Федор. — Да и сам куда денется? Ему надо каждый день на службу являться.

— На службу-то? — дед помрачнел. — Срам один, не служба.

Он включил чайник, дождался, пока тот закипит, набулькал кипятка в заварочный чайник, бросил туда пригоршню травяной смеси. По маленькой горнице поплыл запах ромашки и иван-чая.

— Зря. Витька справляется, — попытался перевести тему разговора Федор. — На параде прошел со своими ребятами неплохо, даром что местные. Почти в ногу шли.

— Да ну их, — сказал дед сердито. — Ряженые, какие-то. Брюхи до колен, рожи красные, вечно пьяные. У космонаутов все переняли. Тьфу…

— Да ладно, — возразил пакадур. — Витька вон, молодец. Пить перестал, собой занялся. Выправка военная, мундир отглажен, с иголочки. Настоящий офицер.

— Наших — то ребятишков не видел? — озабоченно поинтересовался дед. — Двинулись в факторию с утречка.

— Зачем отпустил? — с неодобрением поинтересовался Федор. — Столько всякого люда понаехало. Знал бы, что они там, забрал бы. Давай быстренько смотаюсь, поищу.

— Не надо, — сказал дед. — Они на телеге поехали.

— Еще хуже, — сказал, качая головой Конечников.

— А как не отпустить? — виновато сказал дед. — Очень просились. Да и Дуняша нонче совсем большая, за ребятишками приглядит.

— Ладно, — сказал Федор. — Чайку попьем, — а там видно будет.

— Давай, внучок. Хорошее дело.

Федор раскрыл упаковку и нарезал пирог. Старик разлил настой по чашкам, с удовольствием вдыхая аромат и глотая слюнки от вида сладкой выпечки.

— Ты вроде говорил, что кто-то приехал? — опомнился старик.

— Княжна Александра, — сказал Конечников, не став комментировать дырявую память деда.

— Беда внучок, — горько сказал старик, ставя локти на стол и обхватывая ладонями голову. — Ты уж чего у нее брал — отдай.

— А что я у нее брал? — спросил пакадур. — Не это?

Федор достал из-под кителя золотой медальон. Старик недоверчиво и подозрительно посмотрел на вещицу, пытаясь вспомнить.

— Да не… — сказал он. — Вроде не такая была.

— Возьми, — предложил Конечников.

Он подал деду Арсению медальон. Тот взял тяжелую золотую луковицу в руку. Лицо старика изменилось. Голова перестала трястись. Он приложил древнюю драгоценную вещицу к груди.

Федор наблюдал за тем как менялся дед. Сначала из глаз ушло беспомощное старческое выражение. Они перестали слезиться, стали осмысленными. Взгляд обрел твердость и остроту.

— Федя… Федя… Сукин ты сын, Федя, — уже совсем другим, уверенным, четким, хотя и по-прежнему негромким голосом сказал дед. — Я же просил, чтобы не подсовывал ты мне этого бесовского искушения.

Старик уже хотел было бросить медальон, однако, рука не подчинилась воле и еще сильнее прижала дающую жизнь вещицу к груди.

— Не бузи, — сказал Конечников. — Надо поговорить. Я хочу, чтобы ты все понял. Княжна приехала.

— Ладно, — согласился старик.

— Княжна приехала сегодня утром. На завтра назначена церемония награждения. Александра намекнула, что хотела бы познакомиться с моими родственниками.

— Не поеду я, — отрезал дед. — Скажи, — болеет старый.

— Никто тебя и не приглашает. Она сюда приедет. Интерес у нее большой.

— Зачем ей мы нужны? Ты с ней сам разбирайся, раз всю эту кашу заварил, — сердито ответил дед Арсений.

— Не я, — ответил, пожав плечами, Федор. — Ты. Кто изображал из себя звезду визии, перед камерами распинался?

— Ну зачем мы ей нужны, — уже не так категорично, повторил старик.

— К этой летописи сейчас интерес большой, — объяснил пакадур. — Ей эланцев в нос тычут, дескать, сами виноваты — кровь за кровь, суд Божий. Сейчас нашим командирам из Нововладимира надо за Гало оправдаться. Есть на то серьезные причины.

— И что?

— Узнают о том, как на самом деле все было, нейтрализуют всех, кто знает правду. Чтобы ничего не напортили.

— Нейтрализуют? Как это, внучок? — не понял старик.

— Заставят молчать. Убьют… — припечатал этим страшным словом Федор деда.