Свет обратной стороны звезд

— Да кто узнает? — начал дед Арсений. — Я молчать буду. Витька смолчит. Ты тоже…

— Ты что, честное слово дашь? — иронически спросил пакадур.

— Разве они не люди?

— В этой игре ставки очень высокие. В конце-концов, жизнь нескольких человек не так уж много стоит.

— Так мы не скажем. Откуда они узнают? — пытаясь приободрить себя, сказал старик. — Мы не скажем, они и не узнают.

— Да на тебя она только посмотрит, — сразу поймет. Есть у нее способ. Это я точно тебе говорю. Стоит подумать про это — и, готово дело.

— А быть-то как? — испугался старик.

— Надо чтобы ты не помнил про это ничего и не вспоминал. А то ляпнешь…

— А я и не помню, — сказал дед. — Ничегошеньки… Это сейчас ты меня взбодрил. А так — у меня голова дырявая.

— А отчего ты в летописи рисуешь на полях летописи силуэты "рогатых камбал" из клякс, плачешь, скрежещешь зубами и вместо букв чертишь косые линии?

— Я?

— Ты, — сказал Федор, вскакивая и подавая старику тетрадь.

— А я думал — это мне снится, — потрясенно вздохнул старик. — Я хочу рассказать, а вместо букв вот это… Так мне что, жизни себя решить?

— Зачем? — ответил Федор. — Мне Лара помочь обещала. Нужно только…

— Не желаю слышать я про твою нежить, — взорвался старик. — Давно бы уже женился, а не носился со своими фантазиями. Детей бы завел. На старости лет были бы тебе утешением.

— Да не буду я старым, — упрямо сказал Конечников.

— *б твою мать, — вырвалось у деда. — Не по человечески это. От века порядок установлен: родиться, вырастать, родить детей и в землю уходить.

— От века?

— Целую эпоху, люди жили по- другому, — в который раз начал Федор. — От века… Ты сам рассказывал про времена бессмертных великанов.

— Это сказки были, — возразил дед. — И никакими своими мантрами ты не добьешься…

Старик внезапно замолчал. Федор тоже испытал острое чувство опасности.

В следующее мгновение дверь распахнулась. На пороге стояла княжна Александра. Она была одета в армейский комбинезон с погонами лейтенанта медслужбы.

Управительница Жизни словно появилась из пустоты, как злой дух старых дедовских сказок. Федор как завороженный смотрел в глаза демоницы. В полутьме они горели белым огнем. Дед Арсений тоже видел… Конечников понял это по тому, как задрожал старик.

— Здравствуй Федор, — сказала княжна, своим высоким и сильным голосом, точно забивая гвозди в крышку гроба. — Решила посмотреть, как ты живешь.

Со двора донесся истерический, захлебывающийся лай сторожевого пса. Крайт извинялся, что не смог во время обнаружить незваную гостью.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — механически приветствовал ее пакадур.

— Ну, зачем же так официально? — усмехнулась девушка. — Помнится, мы были на "ты".

— Да, Ваше Высочество, то есть Александра.

— Смешной, — улыбнулась Живая Богиня. — Если хочешь, можешь называть меня Дарьей.

— Зачем? — Федор пожал плечами. — Я знаю, кто ты.

— И это не самое плохое, что ты знаешь, — сказала девушка.

Старик молчал. Для него сбылся самый страшный кошмар. Сама Одинокая Леди, ночная губительница, явилась в его дом одетой в тугую девичью плоть. Наконец, дед Арсений преодолел свой страх, спасая близких ему людей.

— Проходите, пожалуйста, Ваше Высочество, предложил дед. — Присаживайтесь, не побрезгуйте. Мы тут чайком балуемся.

— Спасибо, Арсений Викторович — поблагодарила княжна, усаживаясь за стол.

— Может свет зажечь? — предложил старик. — У нас тут темновато для гостей.

— Конечно, — согласилась Александра.

Старик, продолжая сжимать медальон, сходил в маленькую комнату за светильником. Включил его и поставил на стол. Свет слабой, немногим более мощной, чем свеча лампы, после полумрака показался ярче солнца.

Ночное зрение Федора выключилось. Горница стала темной, едва освещенной. Сияющие, как горящий магний, глаза княжны превратились в обыкновенные прекрасные, ласковые очи дивного зеленого оттенка.

— Кушайте, Александра Данииловна, — предложил старик, наливая в чашку отвар и кладя в тарелку ломтик пирога, придвинул вилку, нож, ложку.

— Спасибо, — как воспитанная девочка, сказала княжна.

Александра для приличия съела кусочек, сделала глоток пойла, вытерла губы платочком.

— Очень вкусно, — поблагодарила она.

— Это вам спасибо, — сказал старик. — Вы оказали честь нашему дому.

— А отчего вы одни? — спросила девушка. — Где ваша молодежь?

— Какая молодежь? — не понял дед. — Нету у нас молодежи. Я, да Федечка.

— А детишки вашего младшего внука?

— А, вы о робятах, — со вздохом сказал дед. — Такие озорники, дома никогда не бывает. С тех пор, как невестку убили, никакого с ними сладу нет.

— Сочувствую, — сказала княжна, сложив на лице соответствующую гримасу, нечто вроде величавого сожаления. — Хотите, я возьму детей в пансион в Нововладимире. Они получат прекрасное воспитание и образование. Я дам им капитал, на проценты от которого можно будет достойно жить даже на центральных планетах империи.

— Ваше Величество, — старик рухнул на колени, заглядывая в глаза всемогущей гостьи. — Пожалуйста, не надо. Внучата — моя последняя радость в жизни. Богом прошу, не делайте им ничего дурного.