Свет обратной стороны звезд

— Нет, зачем мне врать. Мы разговаривали. Александру очень интересовало, как происходит бой. — Я рассказал.… Потом объяснил, как, на мой взгляд, усилить мощь скаутов за счет их маневренности.

— Конечников, ты врешь, — без всякой уверенности произнесла Хелена. — Ты вернулся такой красный, будто вас застукали с ней, в момент, когда она удовлетворяла тебя при помощи рта.

— Какая гадость, — вырвалось у Конечникова.

Хелена внимательно посмотрела на него, потом тихо засмеялась.

— Сразу видно, что ни разу тебя никто этим не побаловал, — произнесла она. — Лежи, и ничего не бойся. Я умею делать минет лучше, чем твоя драная Шура — Мура.

В разгар процесса зажглась видеопанель телефона, включение при сверхсрочных звонках происходило автоматически.

На экране появился Антон Петрович. Он близоруко щурился, пытаясь разглядеть, что это происходит в комнате, освещенной лишь люминесценцией монитора.

— Хеленочка, птичка, что это ты там делаешь, — поинтересовался академик, постепенно покрываясь бурыми пятнами нервного румянца.

Женщина взвизгнула, вскочила, набросила одеяло на видеодатчик.

— Я все видел, — строго сказал Корсаков. Он был поразительно спокоен, лишь краска на лице и подергивание левого века выдавали, сколько усилий ему это стоило.

— Ну и что, — с пол-оборота завелась пойманная на горячем женщина. — Ты не уделяешь мне внимания, у тебя — то совещания, то не настроения, то не стоит. А я молодая, я жить хочу.

— Трахаться ты хочешь, — глухо произнес Антон Петрович, — не бузи. Я всегда говорил, что ты вольна распоряжаться своим телом, как посчитаешь нужным. Я знаю обо всех твоих похождениях, обо всех твоих кавалерах. Рассказать твоему другу?

— Антоша, перестань, — попросила Хелена, бросив быстрый взгляд на Конечникова.

— Ладно, — произнес академик. — Глаза не видят, желудок не страдает, как говорят в общепите. Но ты потеряла всякую осторожность, а мне это неприятно. И, кстати, может твой новый друг представится?

— Как же, ищи дурака, — буркнул Федор, зажав нос, чтобы изменить голос, натягивая брюки, которые отчаянно сопротивлялись, не желая одеваться на потные ноги.

— Я ничего другого и не ожидал услышать, — Корсаков состроил презрительно-благородное выражение на лице. — Если вы не против, я все равно сейчас зайду к вам пообщаться.

А Конечников в это время уже натянул нательную рубаху, схватил в охапку китель, кобуру с портупеей и был таков.

— Ну что, твой мальчик, Хелена, убежал? — спросил академик, услышав, как лязгнула герметичная двери каюты.

— Да, — глухо и бесцветно ответила женщина.

— Ладно, потом про это поговорим, — Антон Петрович вздохнул. — От бригадного генерала Никифорова плохие новости. Разведчики эскадры вошли в контакт с вражескими кораблями. Время готовить «Омегу» к погрузке.

— Хорошо, Антон, — вздохнув, сказала Ястребова, — через 10 минут я буду.

За окном что-то сверкнуло. Кросполяризатор убрал избыток лучистой энергии, но все равно сквозь моментально потемневший иллюминатор было видно, как ярко осветилась темная, ночная поверхность планеты под орбитальной станцией.

— Ты видела, Хелена, — закричал академик, — видела?! Эскадра вступила в бой!

Конечникова эта чудовищная вспышка застала в коридоре. Окна там не имели кроссполяризаторов, но глаза Федора спасло то, что он находился в тени станции. Зато первый лейтенант смог оценить ее яркость по тому, как осветился диск планеты. Солейна заблестела в лучах далекого взрыва так, что стало больно глазам.

Но вот напор световой энергии ослабел, и тьма вступила в права на ночной стороне планеты. Первый лейтенант к тому времени успел добраться до прохода, который соединял центральные области орбитальной крепости и швартовочные площадки, склады, эллинги 3 терминала — одного из 2 десятков наружных модулей крепости, отданного сборной эскадрилье малых ракетоносцев.

Когда он выбежал на прозрачную галерею перехода, буйство небесных сил утратило свою мощь, лишь в направлении Большого Магелланова облака, вспыхивала и потухала новая, ослепительно яркая звезда, и временами разгорались и гасли какие-то далекие, нестрашные искорки.

На разные голоса выли динамики, призывая солдат и офицеров занять места по боевому распорядку, а Конечников стоял, и не мог оторваться от этой ни на что не похожей небесной гостьи, пока не понял, что больше всего странное светило похоже на сигнальный фонарь, отбивающий сообщение симпл — кодом. Одновременно с этим он стал понимать, что пытаются передать люди, летящие на далеком корабле.

Точки и тире сложились в слова, которые никак не хотели укладываться в голове.

«ВСМ КТО МНЯ СЛЫШ Я СК 2801, КОМ КАП СИМОНОВ ЭСК УНИЧТОЖ ПОЛН УПР АСТЕР С ДВИГ И ДЕТОНАТ ОСТ ОДН НА ХВ 4 ОБЗ ЭСК ПРОТ 4 ЦИКЛ И 10 ТУНДР ДВИЖ К БАЗЕ ПРОЩ ПАК БЫЛ ПРА»

Смысл этого сокращенного до предела послания был прост: