Свет обратной стороны звезд

— Не падайте духом Федор Андреевич… Мы все клялись отдать, если понадобиться, жизнь на Отечество, за нашего государя, великого князя. Идите, голубчик к себе на пост… Мы победим… Жаль, нельзя помянуть наших, мне и вам, как никогда нужна будет свежая голова…

Федор бесшумно поднялся на второй уровень командной рубки в центр управления огнем. Это была его епархия. Привычно моргали огоньки боевых систем, перепрыгивали в последнем знаке цифры дальномеров, светились мониторы обзора и проводки целей.

Конечников хлопнул по плечу Стрельникова, который сидел на первом посту управления ракетами. Стрелкин был так увлечен маневрами, что даже не заметил прихода командира.

— Ты где шлялся, Крок? — спросил Василий. — По бабам?

— Воздухом дышал, — ответил Конечников.

— Ага… А воздух был пропитан «Диким садом»?

— Ну, почему бы и нет…

— Ну, ты герой. Раскрутить столичную штучку…

— Какую?

— Не скромничай, — усмехнулся Стрельников. — Только княжна Александра была надушена им. Дорогие, между прочим, душки. 250 «рваных» флакон.

— Ах, если бы, — покачав головой, сказал Федор. — Не только дочке великого князя это по карману…

— Тьфу! Долбоебом был долбоебом и остался. Знал бы что к Ленке пойдешь, — не пустил бы — в сердцах сказал Василий и добавил уже спокойно. — На вот, возьми, а то разит, как от «голубого». Надеюсь не посрамил честь эскадрильи?

Он бросил Конечникову пузырек с уставным одеколоном, который на местном сленге назывался «Термоядерным».

— Дама была в восторге, — ответил первый лейтенант, помимо воли расцветая в улыбке и тут же морщась от зловония казенной парфюмерии, которой он брызгался. — Еще приходить просила.

— Пока мы тебя ждали, я заметил, что одна из звезд как-то странно мигает.

— Ну и чего?

— А потом она совсем погасла.

— Ты записал?

— Нет, но, наверное, на центральной обсерватории все зафиксировали.

— Тебе это ничего не напомнило? — осторожно спросил Конечников.

— Нет…

— Подумай, Васек.

— Симпл — код?!!

— Да. Я расшифровал передачу.

— Ну и…

Федор, покосившись на дежурных наводчиков центральной батареи, притянул его к себе и на ухо прошептал все, что сумел узнать.

— Ни хрена себе, — только и сказал Стрельников. — У тебя выпить есть?

— Нельзя, как никак на боевом дежурстве.

— Да ладно, разве не слышишь?

Снизу раздавался голос командира корабля с характерными нетрезвыми интонациями, который пел: «… И вымпелы вьются, и цепи гремят, последний парад наступает. Готовые к бою орудья стоят, на солнце зловеще сверкая». Майор допел куплет и гаркнул во всю мощь луженой глотки: — «Что, соколики, умрем за веру, князя и отечество?»

— Все мы подохнем не за х*р собачий, — со вздохом Федор.

— Каптенармус, поднимись в артиллерийскую рубку, — приказал Стрельников.

— Слушаю вас, господин второй лейтенант, — подчеркнуто официально, с плохо скрываемой ненавистью отрапортовал каптер.

— А скажи, Иваныч, не осталось ли у нас жидкости для протирания прицельных экранов? — развязно поинтересовался Василий.

— Ты свою норму еще месяц назад высо…, прошу прошения. Господин второй лейтенант вы лимит оптической жидкости на этот месяц использовали еще в прошлом.

Федор знал, что Стрельников, — большой любитель выпить, уже достал каптера просьбами о выдаче спирта, и без свидетелей Иваныч, наплевав на субординацию, просто посылал второго лейтенанта на хуй.

— Иваныч, дай, — попросил Конечников. — Помянем души безвременно погибших рабов Божьих.

— А случилось-то чего? — пугаясь, спросил каптер.

— А ничего особенного… Все мы клялись отдать жизни хрен знает за что, — ответил Федор, и добавил прерывающимся голосом, точно выталкивая слова из последних сил: — Эскадру… Всю… До последнего корабля… До последнего человека…

— Вот ведь еб твою мать!! Простите ваш бродь, вырвалось. Сейчас мигом соображу: и водички, и что разбавить, и закусь, — засуетился Иваныч.

— Ты, это, апельсин, главное, на кухне возьми, — вставил Стрелкин, — и воду из офицерского бачка, а не из того в котором повар ноги моет.

— Ох, и гнида, ты, Василий, — помирать завтра, ты все со своими шуточками погаными лезешь, — в сердцах сказал пожилой каптер.

Наутро, после того, как командующий космокрепостью, генерал Соломатин не смог связаться со скаутом 2803 по видеосвязи. Вполне исправный и готовый к взлету гиперпространственный корабль-разведчик, игнорирал вызовы центрального поста.

Чтобы разобраться с фактом вопиющего безобразия, на 3 терминал был направлен посыльный штаба, капитан Искорин.

Капитан явился в сопровождении группы спецназа Службы Безопасности, готовой в любой момент пустить в ход оружие.

Внешняя и внутренняя двери главного шлюза скаута были открыты нараспашку, лишь было активировано удерживающее воздух внутри корабля защитное поле.

Нижние чины вповалку спали на койках и на полу. В воздухе стоял аромат перегара, кислый запах блевотины, тяжелый дух от множества потных и немытых тел, запахи мочи и кала.