Свет обратной стороны звезд

— Здорово, — ответил Конечников. — Давно не виделись.

— Это точно ты, — усмехнулся прапорщик. — Какая встреча… Как я рад тебя видеть, ты себе не представляешь.

— Не могу сказать, что взаимно, — ответил Конечников.

— Ты такой чистенький, такой благополучный. А ведь это ты должен был прятаться по лесам.

— Это отчего? — поинтересовался Конечников.

— Да оттого, что вы все быдло амальгамское.

— У меня прямо противоположная точка зрения. Бросьте ваши цацки, иначе буду стрелять.

Он положил руку на кобуру.

Бывшие военнослужащие было отпрянули, но, видя, что противник не вынимает пистолета, стали медленно и осторожно приближаться.

— Что это за пальба? — спросил интендант.

— Перемирие с эланцами. Наши празднуют.

— Перемирие, — мечтательно сказал молодой. — Ребята, давайте сдадимся. Нас по случаю праздника простят.

— Делай, что тебе говорят, — оборвал его Топорков. Было видно, как его глаза горят недобрым огнем безумия. — Видишь, у него пистолет не заряжен. Давно бы перешмалял нас.

Беглецы окружили Конечникова. Он поднял трость, поворачиваясь в разные стороны, делая выпады и не давая им подойти.

— Да ты, Тараска, посмотри, — он еле на ногах держится, — подбодрил молодого бывший комендант.

Пащенко сделал выпад, целясь в горло противника. Конечников парировал удар палкой, что есть силы, толкнув клинок вверх. Дерево, даже крепкое, плохая защита от твердого, отточенного композита. Лезвие расщепило и косо срезало трость, но все же основная сила удара ушла в пустоту.

Пащенко, не слишком хорошо владеющий мечом, потерял равновесие. Конечников воспользовался этим и моментально вогнал противнику обрубок трости в глаз. Жирно чавкнула плоть, на Конечникова брызнуло липким и теплым.

Интендант подскочил к нему сбоку и попытался заколоть, нанося удар сверху вниз, как видел это в визии про злодеев.

Конечников, занятый выдиранием катаны из судорожно сжатых пальцев мертвеца, не сумел среагировать вовремя. Нож воткнулся ему в ногу, вспоров бедро.

Несмотря на дикую боль, он сумел завладеть катаной. В следующее мгновение голова интенданта отделилась от туловища и рухнула на землю, удивленно хлопая глазами.

Топорков, заревев, как бешеный слон, попытался насадить противника на штык. Федор, стараясь не ступать на выведенную из строя ногу, отбивал выпады мечом. Больная нога все сильнее давала о себе знать.

Ему казалось, что кость рассыпается на осколки. В ушах звенело, глаза готовы были лопнуть от боли, но мозг работал четко и ясно, несколько отстраненно воспринимая происходящее.

Топорков, видя, как неуклюже топчется противник, хромая сразу на обе ноги, несколько расслабился, стал атаковать смелее, агрессивнее, рискованнее. Федор выбрал момент и, пользуясь тем, что нападавший открылся, как бритвой рассек ему горло клинком.

Конечников опустился на землю. Левая нога онемела, правая болела так, будто он прошел как минимум 30 километров без трости. Федор прикоснулся, ожидая, что она сломана сразу в нескольких местах. Но, несмотря на оглушительную боль переломов не было.

И тут Конечников понял, что кость, собранная из кусочков и предательски потрескивающая при малейшей нагрузке выдержала.

Он почувствовал, что-то липкое на правом боку. Штык всеже зацепил его, скользнув по ребрам. Но это были мелочи. Конечников чувствовал, какое это счастье — жить.

От потери крови кружилась голова, боль пульсировала в разрезанном теле. Но все же он был жив, а его противники — нет.

Борясь со слабостью, он обшарил убитых, пытаясь найти индивидуальный пакет.

Ему повезло. У молодого, в драной торбе, среди объедков лежала упаковка стандартного набора с бинтами и одноразовыми инъекторами полевой медицинской смеси, комбинации обезболивающего, кровоостанавливающего и антибиотического препаратов.

Конечников вколол себе дозу и стал заматывать раненную ногу. В этот момент стрельба прекратилась. Стало темно.

Несмотря на все усилия, ночное зрение долго не хотело включаться. Когда, наконец, мрак стал привычным черно-белым ночным миром, он увидел, что его плотным кольцом окружают горелые трупы.

Толпа мертвецов невнятно гудела, шаг за шагом приближаясь к нему. Руки нежити со скрипом тянулись к своему убийце, из окаменевших глоток исходили стон и торжествующее рычание.

Конечников подумал, что сейчас, когда он знает правду, никто ему не поможет.

Он схватил забитое грязью и листьями, лишенное зарядов ружье, выдернул микросотовую батарею и воткнул ее в гнездо пистолета вместо испорченной Управительницей. Оружие ожило.

Конечников открыл частый огонь. Нежить падала, но сзади напирали все новые и новые ходячие трупы. Он выпускал последние пули из обоймы, понимая, что теперь точно все — перезарядить пистолет он не успеет, а отмахаться от толпы мертвецов мечом нереально.

Внезапно рядом с ним появилось золотистое сияние. В облаке света возникла Лара. Она что-то горячо, убедительно, говорила. Сильная вибрация ее голоса пронизывала пространство.

Конечников не понимал слов, но чувствовал, как проходят страх и отчаяние. Призрачная девушка раскинула руки, и золотое сияние коснулось мертвецов.