Свет обратной стороны звезд

— Нет. В том то и дело, что нет. Маленький сборничек подлых приемчиков, которые, он собирается использовать, чтобы брать верх над большими кораблями…

— Владислав Павлович, но что же в этом плохого?

— Игорь Антонович, тебе приходилось заниматься единоборствами?

— Ну да, не без этого — произнес Лебедянский, некоторым недоумением.

— Как у вас относились к тем, кто бьет по яйцам, выбивает глаза, ломает руки и ноги?

— Плохо относились, — негромко ответил майор, так что Конечникову пришлось напрячь уши, чтобы его услышать. — Но ведь мы не борьбой занимаемся, а воюем.

— Игорь Антонович, и ты туда же, — с укоризной произнес генерал. — Сегодня они додумались заходить в хвост и сбрасывать полуактивные мины на центральный бастион.

Кое-кто подозревается в расстреле госпитальных транспортов. Логика простая — ведь каждый раненный, после выздоровления — станет более опытным противником. Говорят ведь, что за одного битого двух небитых дают.

А потом такие красавчики типа Конечникова, который, кстати, отличился тем, что свалил на Гало эланский линкор, будут в обязательном порядке, жечь планеты и расстреливать гражданские корабли — тактика «выжженной земли», чего уж церемониться — цель оправдывает средства.

Все ради победы.

— Владислав Павлович, — с напряженным вниманием в голосе поинтересовался его странный адъютант, — ты хочешь, чтобы одержали верх враги? Чтобы над дворцом нашего государя в Нововладимире заполоскалась черно — желто — белая тряпка эланского флага?

— Я давал присягу, и как никто другой желаю нашей победы. Но победы честной, не нарушающей свода древних, благородных правил боя, данных нам нашими отцами и дедами.

Конечников уловил в голосе генерала нотки испуга и растерянности.

— Владислав Павлович, ты не хуже меня знаешь, что наши верфи на Тау и Кассии изношены, и не в состоянии производить линейные корабли. Они даже запасных частей дать не могут в нужном количестве.

— Так что, теперь козлам, вроде Конечникова кланяться, просить: «Научите нас заради Христа, как врагам в спину стрелять!».

— Владислав Павлович, — ответил ему Лебедянский, и голос майора был холоден, как космическое пространство в тени Солейны. — Самое главное, самое дорогое, что у нас есть — это наше государство и его правитель, великий князь-император Даниил Корнеевич.

Командир крепости и Лебедянский начали спорить о чем-то вполголоса, да так, что Конечников лишь догадывался по паузам и интонациям в невнятном бормотании, что разговор серьезный и тяжелый.

— Если будет нужно, я выстрелю в спину родной матери… И не только сам это сделаю, но и вас, господин генерал заставлю, — подытожил тот, кто номинально числился его адъютантом.

Они долго молчали, наконец, Соломатин выдавил из себя:

— Ты посмотри, что делает, стервец. Даже здесь нашел время, чтобы придумывать подлости.

— Да ладно тебе, Владислав Павлович, он что, по стойке «смирно» должен стоять?

— Смотри-ка, занервничал…

— Пойдем.

В комнату вошел генерал Соломатин, растерявший за время разговора с майором Лебедянским большую часть своей барственной вальяжности. Лицо командира Базы было покрыто неровным, нервным румянцем. Он переглянулся с адъютантом, который шел следом и вполголоса пробубнил: — «Какая блядь дверь не закрыла?».

— Первый лейте…, то есть капитан Конечников по вашему приказанию прибыл, — четко отрапортовал Федор.

— Вольно, капитан, вольно. Мы ведь не на службе, — остановил его генерал.

«Было бы это так на самом деле», — подумал Конечников, — «Стал бы я тебя, урода, ждать два с половиной часа».

— Садись, капитан. В смысле, — присаживайся. Игорь Антонович, — обратился Соломатин к майору, — принеси нам, чего Бог послал.

Майор, с ловкостью завсегдатая, открыл холодильник, извлек заранее приготовленные «пузырь» с водкой и тарелку с бутербродами, взял в баре стопки.

Поставил выпивку и закуску на поднос и отволок все это к столику. Там он наклонился и показал глазами Конечникову, чтобы тот подвинул компьютер.

Конечников хотел выключить и убрать аппарат, но «эсбешник» сделал останавливающий жест. На объемном экране некоторое время плыли картинки траекторий и таблицы осевых ускорений, пока не включился режим ожидания. В трехмерном внутреннем пространстве монитора начали причудливый танец разноцветные змейки.

Соломатин и Лебедянский молчали, сосредоточенно разглядывая их причудливые эволюции.

— Хорошая машинка, — наконец сказал генерал. — Эланская?

— Да, — ответил Конечников. — Наши таких не делают, к сожалению.

— Аппарат проверен? — поинтересовался Соломатин.

— Да, и неоднократно, — сказал Федор, глядя в глаза генералу. — По поводу моего компьютера было сломано немало копий. Почему-то считается, что младший командный состав не должен иметь подобной техники.

— И это правильно, — вклинился в разговор майор. — А если он передает заложенные в него данные врагу? Или хуже того, сканирует другие электронно-вычислительные машины, извлекая из них данные на радость эланским разведчикам.