Свет очага

В коридоре послышались шаги. Дверь осторожно открылась, и, скрипя сапогами, вошел Касымбек. Он был в майке, с полотенцем через плечо, с влажными, спутанными после умывания волосами. Я знаю, что он, едва поднявшись, успел уже залить водой самовар и растопить его — в приотворенное окошко чуть тянет мягким, щепным дымком.

Ему показалось, что я все еще сплю, и он тихонько присел на краешек кровати. Я вскинула ресницы. Прохладной ладонью он погладил мой лоб. От его широких плеч, лобастой головы, от всей подавшейся ко мне фигуры веяло утренней свежестью, речным запахом воды. Было видно, что и он проснулся сегодня в хорошем настроении — на продолговатом толстогубом лице его в круглых, несколько выпуклых глазах прятался свет какого-то радостного ожидания. Касымбек что-то хочет мне сказать, но молчит, я тоже молчу, смотрю на него, не выдержав, крепко зажмуриваюсь.

Длинные пальцы Касымбека гладят мои брови, щеки, касаются шеи — потерянно бродят, точно виноваты в чем-то. Но я же знаю, какие они бывают! Что с ними случилось, где их прежняя сила и жадность? Когда пальцы тронули мои губы, я быстро поцеловала их. Не отнимая рук от моего лица, Касымбек склонился надо мной и так бережно поцеловал меня в висок, словно я вся была из какого-то необыкновенно тонкого и хрупкого стекла.

Мне хорошо, мне очень хорошо, но почему-то именно в эту минуту мне хочется расплакаться, и я думаю с внезапной обидой, что в последнее время Касымбек отдалился от меня. Почему он не замечает, что я еще в силе, и не болит у меня ничего, и тело пока что не слишком огрузло и хочет мужских грубоватых рук, хочет тратить себя, и желание это стало еще сильнее, чем прежде. Только вот как об этом сказать Касымбеку?

Открыв глаза, я увидела прямо перед собой склоненную голову Касымбека — ай, да он, кажется, лысеет! Я запустила пальцы в его волосы, с усмешливой печалью подумав: а ведь со временем будет у меня лысый муж, и глубокая, почти материнская нежность сжала мне сердце.

— Видел только что майора Маслова, — кашлянув, глухо сказал Касымбек. — Завтра обещал машину дать. В Брест, говорит, с семьями поедете.

Я кивнула, согласна в Брест, ни разу там еще не была, хороший, наверное, город. Несколько раз мысленно я повторила его название: Брест, Брест… Большой и шумный, как Москва, которую мы проезжали. Или немного поменьше. Мне все равно — куда, лишь бы ехать, мне хочется двигаться, выплеснуть то, что переполняет меня, мне хочется дороги, ветра, праздника.

— Решили так: установим скамейки в кузове, рассадим вас поудобнее и — би-бип! — поехали. Километров семьдесят или восемьдесят всего. Нужно только пораньше выехать, тогда целый день проведем в городе. Заодно и это… купишь себе все, что тебе нужно.

— Не так уж далеко он от нас, этот Брест.

— Вообще-то, конечно, — почесал смущенно затылок Касымбек, морща лоб и поглядывая на меня с улыбкой, — рядом живем, мог бы и раньше тебя туда свозить, но все дела, понимаешь, служба, куда денешься? Зато теперь всей компанией с ветерком прокатимся, и — эх!

— Как на лошади?

— Точно, как на лошади!

Нам почему-то смешно, мы придушенно, боясь нарушить сонную тишину в доме, хохочем. Насмеявшись, я говорю Касымбеку о том, что пора наконец вставать даже такой избалованной жене, как я. Но только я приподнялась, как он заторопился во двор — самовар, дескать, посмотреть надо. С тех пор как он узнал, что я понесла, моя нагота стала его смущать.

За чаем Касымбек несколько раз взглянул на меня, не решаясь, видимо, начать какой-то разговор. Я приподняла брови, давая этим знать, что готова его слушать.

— Ты знаешь, — с увлечением начал он, — а ведь эта поездка — затея Николая. Завтра, говорит, двадцать второго июня, мне стукнет двадцать пять! — поднял палец Касымбек и строго свел брови, копируя Николая. — Позор мне будет, если я такую дату не отмечу как следует! Четверть, говорит, века — не шутка… Хочет человек восемь своих друзей пригласить. И куда бы ты думала? В ресторан! За ценой, говорит, не постою, целый месячный оклад грозится выложить, представляешь? Ну и о своем непосредственном начальстве, разумеется, не забыл: нас с тобой он тоже приглашает…

Касымбек замолчал, но я поняла, куда он клонит.

— А что бы ему подарить? — как бы между прочим спросила я.

— Да, действительно, что бы это нам ему подарить? — хлопнул себя по коленке Касымбек. — Нет, без подарка нельзя, целых двадцать пять человеку!

— А вот в городе заодно и поищем. Там большие магазины, а здесь мы все равно ничего не найдем, — сказала я, подумав, что он давно уже про себя все с подарком этим решил, а заговорил со мной о нем только ради меня, вот, дескать, как он с молодой женой советуется. Хитрец! Но я все равно была благодарна ему за маленькую эту хитрость.

После завтрака, прилаживая свои ремни, Касымбек вдруг фыркнул, вспомнив что-то веселое.