Свет погасшей звезды (СИ)

— Ну, здесь, раз уж вы попали сюда не запланировано, вы можете найти не только вашего сына, но и столкнуться… эмм… с самим собой. Вполне вероятно, может быть иначе: ни вас, ни вашего сына в этой петле нет… — Она запнулась и спросила беспокойно: — А я?.. Что со мной? Какой здесь год?

Если за дублем Шамси она бы понаблюдала — и даже пообщалась — с интересом, то перспектива встретить себя малолетней или в преклонном возрасте, больной и немощной не была настолько привлекательной.

Какой отец? Какая сестра? — охватила паника. Вихрем промчалась картинка разорённого поместья: полуразвалившейся покосившейся избушки на курьих ножках, её убогой обстановки, табуны голодных крыс и полчища тараканов. Захотелось назад в давно ставшее своим время. Хотелось домой, в тот дом, где не было смерти, крови, убийц. Не было позорной нищеты.

Мысли заметались в поисках выхода:

— Вы же сразу не планировали утаскивать меня с собой. А Людмила Афанасьевна? Прицепилась паровозиком? Мы же можем вернуться назад? Где находится ваша машина времени? Господи, она хоть на месте?

Шамси молчал. Следил за графом, сидящим на корточках у, судя по длинному платью, тела убитой женщины и крестился.

— Машины нет, — рассеянно ответил он. Его занимало настоящее. — Есть подвал вот в его замке, — указал кивком в сторону сиятельного. — Из него выход в ваше время.

— Нужно пойти в подвал, — схватила Наташа мужчину за руку. — А там… что там? Просто выход? Портал? Как вы настраиваете точное время, куда попасть?

— Никак, — покачал головой Шамси.

— Всё происходит стихийно, — закрыла глаза девушка в полном изнеможении.

Принцип действия портала неизвестен. Установить время и место перемещения невозможно. Если через портал не получится вернуться назад, для них это попадание станет путешествием в один конец.

Одна мысль опережала другую, и все они были чудовищными.

Существовала вероятность попасть в любой промежуток времени, начиная с эры динозавров, а то и раньше, и заканчивая эпохой с кострами святой инквизиции и массовых казней. Или вовсе попасть в годы смертельных эпидемий или очередной кровопролитной войны…

Вероятность не попасть в нужный год была настолько велика, настолько пугающе-отталкивающей…

В голове загудело от перенапряжения. Так жужжит готовая перегореть лампочка.

— Надо срочно пойти в тот подвал. Я не хочу здесь оставаться, — задохнулась Наташа от прострела боли в боку.

— Успокойтесь, Вэлэри, — подал ей мужчина кубок с водой. — Таблетку дать?

Зубы стучали о край оловянного кубка:

— Дайте… такую, чтобы я проснулась уже дома… на диванчике.

— Вы меня озадачили, — Шамси в самом деле выглядел встревоженным. — Придётся задержаться, как вы выразились, в этой петле времени, каким бы оно ни было. Я должен убедиться, что моего сына здесь нет. Или он есть, но… — он передёрнул плечами и качнул головой, — со мной вторым, что он здоров. Разве можно раздвоиться? Не понимаю, как такое возможно?

— Возможно. И раздвоиться, и растроиться, и… раздесятериться. Клоны, мы все клоны. Хочу домой, — шепнула, отыскивая взором графа.

Бригахбург направлялся к Люсе, которая стояла у телеги к нему спиной и из-под узлов с вещами увлечённо выдёргивала за ручку большую корзину.

— А если вернуться не получится? — бежала девушка впереди событий.

Шамси усмехнулся:

— Мир велик, пусть и чужой. В нём и для нас найдётся место, — замолчал, следуя за её взором. — Пока озаботимся излечением вашей раны. Если бы не ваше упрямство и непослушание, — кому он это говорит? — можно было ранения избежать. Мы бы уже были на пути к Штрассбурху.

Извинившись, он поспешил на выручку Людмиле, с помощью его сиятельства завладевшей корзиной и бойко размахивающей перед ним зажатым в руке серебряным кувшином с узким горлом.