Свет Преображения. Записки провинциального священника

С самого начала я не строил иллюзий в отношении братства «святодуховцев». Оказавшись в их убежище, я хотел предостеречь несчастных заблудших людей от опасности, показать на исторических примерах, во что вырождаются ереси. Но мне и в голову не приходило, что в Сарске возникла сатанинская секта в самой уродливой и зловещей форме. Это был вызов не только православной вере, но и общественным нравственным устоям, каким бы ни было государственное устройство. И тем не менее, как это ни парадоксально, государство было на стороне преступной секты в борьбе против законопослушной и лояльной по отношению к нему Церкви. Объяснение могло быть только одно: и преступная секта, и государство имеют одну природу, правящий режим сам преступен и беззаконен.

Наивно было бы полагать, что мое обращение к властям с письмом Алеши Уварова даст какие-либо результаты. Письмо замусолят и потеряют. Власти (во всяком случае Валентин Кузьмич) наверняка прекрасно осведомлены о том, что творится в секте. Поэтому, приглашая меня в свой вертеп, Владислав Ефимович, собственно говоря, ничем не рисковал. Правда, у меня есть еще одна возможность, которую мои оппоненты, по-видимому, не принимают всерьез. Я могу публично разоблачить преступников. И этот ход скорее всего ни к чему бы не привел (его представили бы как примитивное сведение счетов с конкурентами), если бы не письмо Алеши, о котором они, должно быть, не знают. Предав его гласности, я нанес бы им сокрушительный удар. С чем это связано для меня, лучше не думать. Вряд ли они удержатся от того, чтобы свести со мной счеты.

23 марта

После долгого отсутствия в храме появился Андрей Иванович Корягин.

– На ловца и зверь бежит, – сказал я. – Вы не могли бы помочь мне?

– Я весь в вашем распоряжении.

– Вместе с автомобилем?

– Конечно, ведь это все, что у меня осталось.

– Если не возражаете, поговорим по дороге. Мне нужно съездить в Зюзино и вернуться к вечерней службе.

Мы сели в машину. По дороге Андрей Иванович рассказал мне обо всем, что произошло с ним за последние месяцы.

– Наша встреча, отец Иоанн, бесповоротно изменила мою жизнь. Вы знаете, что я сделал после возвращения из Речицы?

– Вышли из правления Союза писателей.

– Правильно. Ушел со всех постов в писательском министерстве. Отказался от казенной дачи в Переделкине. Перевел свою личную «Ясную Поляну» и квартиру в Москве на имя жены, после чего она тут же оформила со мной развод. Остался я с одним автомобилем, на котором и переехал в Сарский район, но не в свое родное село Речицу, а в деревню, где меня никто не знает, и устроился на работу в школу учителем словесности. Ну как?

– Хорошее начало, Андрей Иванович.

– Вы считаете, что это начало?

– Не сомневаюсь.

– Мне сейчас удивительно легко. Я словно помолодел на двадцать лет. До этого меня мучили головные боли и бессонница. Давление зашкаливало за двести. Одышка мешала подняться по лестнице выше третьего этажа. Куда все подевалось! Я даже стал заглядываться на женщин! Господь подарил мне вторую жизнь, ибо первая уже закончилась, она потеряла смысл и зашла в тупик. Духовно я умер, да и физически, кажется, начал разлагаться. Прогнившая ниточка неизбежно где-нибудь оборвалась бы: инфаркт, инсульт, рак желудка или печени, просто воспаление легких. И вдруг все сначала! Мне дан шанс, не знаю за что. Может быть, по вашим молитвам… Сейчас я решил поработать сельским учителем. Мне нравится работать с детьми. И все же где-то подспудно, в душе остается сокровенная мысль, тайное желание…

– Написать книгу?

– Да, отец Иоанн. Не ведаю еще, о чем она будет и будет ли. Я только молюсь о даровании мне силы духа.

Незаметно мы доехали до Зюзина. Еще издали показалось сводчатое здание собора с остовом центрального купола. Вблизи храм поражал своей монументальностью, и трудно было поверить, что один человек даже с десятком помощников, даже в течение тридцати лет мог воздвигнуть эти капитальные стены.

Около собора находилось несколько дощатых строений. Над одним из них возвышался невысокий шатровый купол с крестом. Здесь размещался действующий храм. Мы направились туда.

Храм был малюсенький, с низкой алтарной перегородкой, но иконы были великолепны. На скамеечке возле солеи сидел старенький священник в сером поношенном подряснике и читал поминальные записки. При моем появлении он встал, окинул меня настороженным взглядом, но потом вдруг сразу успокоился.

Мы поприветствовали друг друга и расцеловались.

– Откуда вы, батюшка? – спросил старичок священник.

– Из Сарска. Настоятель Преображенского собора иеромонах Иоанн.

На лице старичка появилась приветливая улыбка.

– Слышал, слышал… Какими судьбами в наши края?

– Хотел посетить ваш храм, помолиться с вами и исповедаться.

– Неужто лучше и достойнее никого не нашли?

– Да как сказать… Не к отцу же Иннокентию в епархию ехать…

– Да, да, да… Вы правы, конечно. Ну что ж, идемте в алтарь.

Мы вошли в алтарь и приложились к престолу.