Свет проклятых звёзд (СИ)

Дотянуться до небес!

Пьяные вопли гномов становились всё громче, песня окончательно утратила мелодичность, зато под неё тянуло плясать, теряя голову и полностью отдаваясь ощущению веселья.

Барахир спрыгнул на дорогу, помог Эмельдир спуститься, хоть она в этом и не нуждалась, и тут увидел, как смотрит на него верный воин короля Финдарато: во взгляде эльфа отражалось безнадёжное безразличие, с каким слуга глядит на опять скопившуюся пыль.

«Сам ты пыль! — вспыхнул протест в душе юного беоринга. — Можно подумать, от вас только польза всем!»

— Лежат в снегах мёртвые войска, — размахивая сушёной рыбой, голосили Кхазад. — Их больше нет, кончился бой.

Но пока я тут, на холодной земле

Глотаю воздух израненным телом,

И ворон кружит надо мной!

Эрьярон, похоже, всё понял, потому что насмешливо хмыкнул и стал смотреть снисходительнее.

— Где папа? — капризно спросила Эмельдир неожиданно громко.

— Сейчас со стражей рассчитается и придёт, — улыбнулся эльф. — Вы точно здоровы? Лекарь не нужен?

— В Лад… — прибежал с другой стороны башни Берен, щуря слегка припухшие глаза на королевского разведчика. — В Фиримаре всё вылечим! — Потом он замер и громко всхлипнул: — Доченька!

Обхватив Эмельдир, отец расплакался. Барахир, скривившись, отвернулся.

— Король Финдарато Инголдо Арафинвион, — сказал сыну Брегора Эрьярон, — поручил мне обучить тебя мастерству разведчика, вместо службы на севере Белерианда. Для обороны Соснового Края в целом и Алого Простора, в частности, это важнее, чем умение выживать в землях Моргота и поддержание чистоты канала на Ард-Гален.

— Не думаю, что защита одного королевства важнее безопасности всего Бе… — начал спорить Барахир, но эльф поднял ладонь, приказывая молчать.

— Король сказал, — разведчик посмотрел юноше в глаза. — Понимаешь, что это значит?

Понимать не хотелось, но пришлось.

Причитая и хлюпая носом, Берен принялся рассказывать, как все волновались дома, как любят друг друга, как неважно, сколько пришлось заплатить за помощь в поисках, и что эти мирианы сложно будет снова заработать, но разве это имеет значение?

Барахир шёпотом выругался.

— Что у тебя с лицом? — спросила Эмельдир, когда отец перестал её тискать.

— В Фиримаре вылечу! Я же сказал! — книжник вдруг вспылил. — Здесь всё равно никто не умеет!

— И треснул мир напополам,

Дымит разлом! — очень громко запели вдруг гномы. — И льётся кровь, идёт война

Добра со злом!

И меркнет свет, в углу паук плетёт узор!

— А вам, бездельникам, позор! — закричала, видимо, чья-то из них жена, прибежавшая со скалкой. — А ну работать пошли!

— Похоже, они ей много задолжали, — со знанием дела заявила Эмельдир, что-то проверяя во внутреннем кармане. — Папа, вот, возьми серебряный мириан. Это подарок.

— Мне от тебя ничего не нужно! — искренне оскорбился Берен, однако кругляш взял.

Девочка отозвала жениха в сторону и шепнула:

— Это был его собственный мириан. Я у него три штуки из кармана вытащила, а потом сделала вид, что один подарила. Мы в выигрыше. Скажи, я молодец?

— Тебя обнимать небезопасно, — сдержанно пошутил Барахир.

— Нет, просто не надо меня обижать. Кем бы ни был обидчик, я никогда не прощу его. И буду мстить.

Вдруг со стороны дороги раздались рыдания и ругань, посыпались взаимные обвинения — те, кому привезли мертвецов в ящике, прикрытом еловыми ветками, попытались не платить страже за поиски, ссылаясь на горе в семье, однако быстро успокоились, увидев заготовленные на такой случай оковы.

— Наши подданные тоже такие, — серьёзно сказал Барахир невесте. — Не все, конечно…

— А таких — на север, — пожала плечами девочка.

Берен полез в карман за платком и вдруг начал что-то судорожно искать. Почему захихикала дочь, он не понял, да и не придал этому значения — ребёнок же, вот и смеётся. А мирианы… Похоже, стражникам больше, чем надо, отдал. Ведь не вернут теперь, бездушные скупердяи! А, и Моргот с ними!

***

Обратно решили ехать всё-таки по дороге, чтобы не продираться сквозь лес, и почти сразу стало ясно — решение оказалось верным: зима всё-таки началась — с полудня зарядил мокрый снег, перешедший в метель. Колёса пока не вязли, поэтому останавливаться никто не стал, путь продолжился, и лишь к вечеру путники устроили привал.

— Смотрите! — неожиданно послышался с дороги знакомый голос. — Это ж господин Берен!

— А? Что? — книжник поднял голову от кастрюли с нагретой водой, где смачивал салфетку для умывания. Проморгавшись, мужчина узнал подъехавших гномов. — А, привет! Не обращайте внимания на меня, я сейчас только глаза протру…

— Домой не торопись, — сказала старая бородачка, высунувшись из повозки. — Народ взбунтовался, пожары всюду.

— Да, — кивнул глава дома, опуская поводья. — Народ на вождя пошёл, а мы-то у вас так, гостим, вот и решили не вмешиваться. Вам бы тоже где пересидеть, а то мало ли, — гном многозначительно кивнул на разбиравшего хворост около костра Барахира.

— Пересидеть? — сын вождя всё бросил и подошёл к давним знакомым. — Пересидеть? Правители так не поступают!