Свет проклятых звёзд (СИ)

Мои родичи понимали, какой страшный вред наносит война, и теперь мы вынуждены скитаться. Но можно всё изменить, правда? Как твоё имя?

Бельдис не услышала, ответил ли Хандир. От удивления девушка повернулась на нищего, посмотрела в его глаза — чёрные, глубокие, словно омут, затягивающие. Красивые… С пышными ресницами. Черты лица оказались типичными для беоринга, но очень привлекательного беоринга. Нищий заметил внимание к своей персоне со стороны невесты, перевёл на неё взгляд, но, стоило, посмотреть оборванцу ей в лицо, как он сразу замолчал, замер, отшатнулся и бросился бежать.

В голове дочери Брегиль мгновенно сложилась картина: мама рассказывала о страшных вещах, творившихся в Фиримаре, и девушка догадалась — бродяга увидел, что перед ним кареглазая аданет, значит, из беорингов. Из тех, кого он, возможно, ненавидит, кого убивали его родичи. Он бунтовал против деда Брегора! Или это очередной трус из тех, о ком любит рассуждать Брандир. Бельдис ощутила, как бросило в жар.

— Ах ты гад! — закричала она вслед бродяге. — Позор народа! Тварь! Чтоб ты сдох!

Подумав, что нищий чем-то обидел невесту, Хандир и его родня кинулись на беглеца, словно сорвавшиеся с цепи псы.

Не понимая, что чувствует, ощущая злость на красоту и мерзость незнакомца, невеста пустилась вслед за остальными. Хотелось уничтожить позор рода беорингов.

Несмотря на то, что все гости праздника были пьяны, бродягу схватили очень быстро. Кто-то сразу же побежал за стражей, остальные скрутили незнакомца, несколько раз приложили по разным чувствительным местам, связали руки и швырнули к ногам Бельдис.

— Что он сделал? — спросил Хандир. — Что отобрал?

— Мою гордость, — попыталась успокоиться девушка, но голос выдавал эмоции. — Он — один из тех, кто убил мою тётю!

— Что ты несёшь?! — воскликнул оборванец, сплёвывая стёкшую в рот из разбитого носа кровь. — Не убивал я никого!

— А должен был убивать орков на севере! — продолжала нападать и любоваться Бельдис. Не веря, что делает это, аданет достала любимый платочек, наклонилась к бродяге и осторожно стёрла кровь с его лица. — Мой отец погиб в землях врага, и…

— Я тоже должен? — усмехнулся нищий. В его красивых глазах девушка не видела страха, и мир вокруг постепенно переставал существовать. — Твой вождь не хотел блага народу, непонятно разве? Он хотел только от мужиков избавиться, чтоб иметь право любой женщине делать детей! Я бы сказал грубее, но при тебе не хочу.

— Мой вождь, — Бельдис приблизилась ещё, снова тронула платком разбитый нос, — это мой дед. И ты или твои сообщники убили мою тётю.

— Да я тогда даже не родился! — вспылил бродяга. — И мой отец никого не убивал! Но тебе же плевать! Ты слепо защищаешь дедулю, который и от тебя бы избавился, если бы ты слово ему поперёк сказала!

Бельдис встала, выпрямилась.

«Какой же он красивый! — щёки залил румянец уже не морозный, снова бросило в жар. — Исцелить бы его раны, выслушать, утешить! Какая я дура!»

— Мне не плевать, — аданет заметила, что за происходящим с огромным любопытством наблюдают все гости, а жених уже нервничает. — Я, — идея, как не выглядеть некрасиво, сама по себе пришла в голову, — я… Буду одной из правительниц моего народа. И я должна знать не только успехи своего народа, но и беды. Расскажи, почему твой отец во время бунта встал на сторону преступников. Не смей мне врать! Смотри в глаза!

От последних слов стало страшно: если этот человек не отведёт взгляд, если он будет… Он ведь такой красивый! Эти ресницы…

— А мне нечего скрывать, — нищий выполнил приказ, и аданет, поняв, что не может сдержать улыбку, постаралась сделать её хотя бы высокомерной, — мой отец по имени Халмир был одним из сторожей на фиримарском складе припасов, который содержали на случай неурожая. Но постепенно этот склад превратился в хранилище припасов для войны с этим вашим Морготом, которого не существует!

Один из пьяных родичей, видимо, не согласный с неверием в присутствие Чёрного Врага на севере, что-то грубо заорал и пнул бродягу в живот.

— Не трогать! — крикнула на него Бельдис, борясь с желанием обнять и пожалеть несчастного красавчика. — Прости их, не знаю твоего имени, сын Хамира.

— Ха-л-мира, — откашливаясь, прохрипел нищих. — Плохая из тебя правительница — имена не запоминаешь.

— Я могла бы не защищать тебя! — игра в королеву и преступника всё больше нравилась девушке. — Продолжай.

— Мирный склад превратили в военный, — тихо ответил, явно начиная замерзать, бродяга. — А потом его подожгли.

— Твой отец?

— Нет! Он не был среди бунтарей!

— А почему тогда бежал?

Нищий не успел ответить, кто-то из седобородых родичей Хандира кивнул на бродягу:

— Нет смысла ждать стражу, он тут околеет. Брат, давай его сами отвезём на пост. Пусть разбираются.

В обрамлённых пушистыми ресницами глазах оборванца отразился страх и ненависть. Бельдис почувствовала, как сжимается сердце.

— Но я ещё не выяснила всего! — запротестовала она.