Свет проклятых звёзд (СИ)

— Ста-та-руха Хала! Приди к-к-к мне! — трясущаяся рука указала в центр фигуры из камней. — П-при-риди!

Из мрака ночи выступил чёрный силуэт.

***

За долгие годы совместной жизни Глорэдэль привыкла понимать.

Понимать приходилось часто: Кабор пришёл поздно домой, Кабор вообще не пришёл ночевать, Кабор пришёл пьяный, Кабор отдал вещи или запасы еды, Кабор не рассказывает о работе, Кабор подолгу молчит и улыбается своим мыслям.

Любая другая женщина заподозрила бы супруга в измене и, возможно, стала бы с ним ссориться, выясняя отношения. Однако, Глорэдэль сама поступала точно так же, поскольку тоже была знахаркой. Дочь вождя Хадора точно так же порой приходила поздно, потому что не могла бросить больного; оставалась в госпитале на ночь, поскольку требовалось принять сложные роды или помочь едва выжившим погорельцам; напивалась до потери способности ходить и говорить, когда, к примеру, родственники умершего на руках лекарей человека начинали угрожать расправой самим врачевателям и их семьям; отдавала нуждающимся вещи и запасы из дома, не в силах видеть страдания попаших в беду сородичей; молчала и улыбалась за ужином, вспоминая счастливые лица больных, победивших смерть и страшные хвори.

Много для чего не находилось слов, сотни историй так и оставались не рассказанными друг другу, но между Глорэдэль и Кабором неизменно оставалось понимание, от его корней которого произрастало безусловное доверие. На нём и цвела любовь. Супруги не ждали друг друга, сидя у окна до глубокой ночи, не бежали в госпиталь, требуя объяснений, а просто шли спать.

Но сейчас всё обстояло иначе. Глорэдэль, проснувшись и не обнаружив рядом супруга, а в палатке — следов его появления, встревоженно вскочила с лежанки и, наскоро сделав всё необходимое для защиты от заразы, выбежала на улицу под начинающийся дождь. Да, в Барад Эйтель знахари могли долго не приходить домой, если случалась беда, но здесь… Кабор должен был зайти за снадобьями! Не зная, что делать, Глорэдэль подошла к первому встречному — тащившему вязанку хвороста старику и, ни на что не рассчитывая, спросила, не видел ли он лекаря-чужака.

Седой горбатый халадин задумчиво открыл беззубый рот.

— А вон! — кивнул он круглой головой на тонкой шее в сторону рядом стоящих шалашей на возвышении. — Там его тож ищуть. Шпроши, мож, нашли.

Дедок вдруг заулыбался, начал откровенно рассматривать Глорэдэль.

— А ты крашота-а! — просиял он, даже будто помолодел. — Было б мне лет поменьше… Эх!

Не дослушав фантазии халадина, аданет поспешила наверх к шалашам. Заметно ощутилось, что когда-то она бегала быстрее и дольше, вот бы сейчас так… Сама бы мужа нашла в один миг, но приходится ковылять, запыхавшись и думая, как бы отдышаться побыстрее.

— Кабор, — проговорила Глорэдэль, тяжело втягивая воздух, — лекарь, он мой муж. Не видели? Он не приходил ночью.

Две усталые женщины просто отвернулись, лишь слегка пожав плечами, а из шалаша, около которого висело особенно много белья на палках, показалась старушка с весьма характерно опухшей шеей.

— Ищем твоего мужа, — прохрипела она, взявшись за горло. — Мамка его, — дрожащая рука указала на домик, — ушла искать, дитя спасать надо.

— Я могу помочь, — Глорэдэль подошла к больной женщине. — И тебе тоже.

— Не-е, — та отмахнулась, — я своё отжила. Ребёнка спаси. Можешь?

Зная, насколько часто плёночная хворь уносит жизни, знахарка кивнула, надеясь, что малыш, если и не поправится, то хотя бы умрёт позже бабушки. Увы, порой даже столь кошмарная реальность отчасти превращалась в благо.

В шалаше стоял терпкий узнаваемый запах лечебных смесей, и Глорэдэль невольно улыбнулась: Кабор был здесь недавно, либо оставил достаточно снадобий и полосканий. Больная девочка не выглядела умирающей, хоть и чувствовала себя плохо, но её состояние внушало некоторые надежды.

— Мама сказала, — прохрипела за спиной знахарки старушка, — слушаться эту тётю. Покажи, как ты ротик открываешь, чтобы горлышко прочистить!

Ребёнок подчинился. Знахарка быстро нашла всё необходимое, снова мысленно поблагодарила супруга и принялась за работу.

— Муженька твоего, — начала через силу говорить бабушка, хлопоча с водой и тряпками, — от нас люди вождя забрали. И больше никто не видал его. Многие это видели, пошли к Халдану требовать лекаря отпустить. Но он… — старая аданет закряхтела, закашляла. — Он во всём, как булыжник, что с горы покатился. Не остановишь.

— Спасибо тебе, — Глорэдэль сказала это твёрдо, но сердце ушло в пятки. Кабора забрал безумный старик и держит у себя?! Но ведь у супруга нет достаточного количества лекарств… Решив скорее закончить с девочкой, знахарка отчаянно пыталась придумать, что делать дальше. Вспомнился готовый прийти на выручку юный Халдир, но он пока не вернулся из леса. Придётся просить всех — кто-нибудь да не откажет.

***

— Спускаться им неудобно! Идти им далеко! А потом воду грязную пить удобно? Достать бегать близко?!

Женщина с начинающим расти горбом, особенно заметным слева, тащила полную белья корзину и ругалась.