Свет, сошедший на землю (СИ)

Исетемхеб опустилась на колени и коснулась лбом пола. Выпрямилась и испуганно подняла глаза на божественное лицо. Она сжала ручки перед грудью, часто дыша и не понимая, за что на нее сердятся.

- Говори, что тебя беспокоит, - сказал Ра.

Царственный юноша не поднимал глаз и был по-прежнему холоден; но его слова ободрили Исетемхеб.

Она снова улыбнулась.

- Господин, я пришла сказать… что… твоя женщина злоумышляет против тебя, - произнесла Исетемхеб.

Эти слова повисли в воздухе, жалко и неубедительно. Так же жалко и неубедительно, как сейчас выглядела сама “маленькая Хатхор”.

- Как ты можешь это доказать? – спросил Ра.

Он по-прежнему не поднимал глаз, и это пугало и завораживало Исетемхеб. Что великий бог сейчас думает?

- Я не…

Исетемхеб закрыла и снова беззвучно открыла ротик, как рыба, вдруг осознав, что ничем не может доказать вину ненавистной учительницы.

- Я ничем не могу это доказать, господин, - наконец сумела она произнести. – Я только думаю…

- Неужели?

Ра наконец поднял глаза, и Исетемхеб осела на задик, тихо вскрикнув. Глаза бога были наполнены потусторонним белым огнем, как Звездные Врата. Он медленно склонился к девочке, которую опять начало трясти от страха… Исетемхеб сделала движение, чтобы отползти, но не посмела и только пискнула; горло судорожно дернулось.

- То, что ты думаешь, не имеет значения, - мягко проговорил Ра; на губах его была усмешка, точно он насмехался и над ее словами, и над ее преданностью. – Ты знаешь, как называются твои слова, Хатхор?

Исетемхеб только замотала головкой. В этот миг ей хотелось умереть от страха; бог никогда еще не был с нею таким.

- Они называются – клевета, - сказал Ра, протянув свою тонкую руку и погладив ребенка по щеке. – Я не терплю клеветы в моем доме.

Рука скользнула в волосы Исетемхеб, под ее серебряный венчик. Раздался треск, потом пронзительный жалобный крик. Но Ра уже убрал руку: этого было достаточно, девчонка, принесшая гнусный навет, рыдала, скорчившись на полу, и умоляла простить ее.

- Убирайся, - приказал Ра.

Исетемхеб закивала, давясь рыданиями; она припала к полу, потом неуклюже встала, растеряв всю выучку, и бросилась к выходу. Ра несколько мгновений смотрел на двери, за которыми исчезла спина девчонки, и глаза его опять светились, как раскаленные угли.

Измена!..

Он знал, что таури подчиняются ему только из страха и полнейшего невежества; он был готов к изменам со всех сторон и в каждый миг. Но мысль об измене Хат – об одной такой возможности - почему-то заставляла его терять рассудок от ярости. Что в этой женщине-таури такого, что отличает ее от других? Почему он не желает заменить ее на другую – любая семья здесь отдала бы ему любую красавицу? Девчонка позволяет себе вести себя с ним так, как землянки не ведут себя даже со своими мужчинами, не то что с богами…

Но вместе с тем гоаулд осознавал, что ему не хочется не то что убивать ее, а даже ломать ее. Он возмущался самим собой, не понимая причин этого.

В конце концов Ра решил, что это приятное разнообразие на фоне всеобщего раболепия. Что помешает ему уничтожить девчонку, когда ее дерзость ему надоест? Ничего.

“Нет ничего, что было бы не в моей власти”, - подумал бог, и на губах его снова появилась тонкая удовлетворенная усмешка.

И если он узнает, что его наложница действительно изменила ему, он убьет ее немедленно.

Конечно, никакой раздачи заданий не получилось – узнав об отсутствии Исетемхеб, запаниковала Джепет и прежде всего сама учительница; мальчишки тоже испугались. Хат чувствовала, что девчонка наконец решилась отомстить ей за прошлую обиду; у нее едва хватило самообладания, чтобы выгнать всех из комнаты, включая и Джепет. Потом девушка села на пол и заплакала, закрыв лицо руками. Это смерть, несомненно, смерть. Хат слишком долго бегала от смерти – так долго, что устала, ослабли ноги; и вот наконец когти и зубы чудовища приготовились впиться в нее. Даже подлая Исетемхеб, отправившаяся доносить о своих подозрениях, не знает, на что способен Ра в гневе.

Хат долго просидела так – почти впав в беспамятство, едва дыша; как вдруг услышала, что кто-то вбежал в комнату.

- Первая!..

Хат ахнула и вскочила, обхватив плечи руками, словно прикрывая сердце. Но это оказалась всего лишь Джепет.

- Что?..

- Первая, Исетемхеб наказали за навет! – приглушенным голосом, но победно возвестила Джепет. – Она сейчас лежит в постели и стонет, ругая тебя! – заговорщицким шепотом прибавила ее союзница и хихикнула.

Хат нахмурилась. Не годилось поощрять вражду между детьми, между этими маленькими людьми.

- Вот как?

Внезапно ее окатила запоздалая волна облегчения. Наказана за навет! Значит, Ра не поверил Исетемхеб! Значит, ей самой ничего не будет!

А потом Хат как-то радостно задумалась.

Можно ведь воспользоваться тем, что девчонка временно обезврежена!

- Сильно ли больна Исетемхеб? – спросила она Джепет.

Та кивнула.

- Да, наставница. У нее болит голова, она слаба и почти не может вставать. Наверное, она пролежит несколько дней.

Хат покачала головой; но на губах ее появилась улыбка.