Свет, сошедший на землю (СИ)

“Узнай, для какой цели служат Звездные Врата, кто поставлен над ними и когда отправляются караваны на небо. Я знаю, что это опасное дело, но я знаю, что ты так же жаждешь правды, как и я. Ты сделаешь это ради своего сердца. Когда тебе будет известно время отправления караванов…”

На этом месте Метен прервался и хмыкнул; губы были плотно сжаты, скулы напряглись от гнева.

“Тогда ты скажешь об этом мне, и я присоединюсь к этим рабам, чтобы пойти на небо вместе с ними”.

- Она безумна, действительно безумна, - пробормотал Метен, даже не подумав, что уяснил все это большое и сложное письмо.

Но Хат не предлагала ему никакого предательства. Против ожидания.

Хотя Метен не представлял себе, каким образом сможет выяснить то, что ей нужно узнать, даже если бы он захотел этого.

“Ты сделаешь это ради своего сердца”.

- Замолчи, - грубо сказал Метен вслух, как будто Хат стояла здесь и говорила с ним. Потом вскочил и стал расхаживать по комнате, сжимая в руке папирус. Письмо женщины Ра пробудило в нем вопросы – вопросы, ответы на которые ему были нужны для успокоения, как бы Метен это ни отрицал. Он выронил папирус, сел и со стоном прижался пылающим лбом к коленям.

Попав на службу к богу, Метен стал очень здоровым и крепким, не говоря о том, что значительно возросла острота его ума. Но было то, без чего он чувствовал себя неполным – то, к чему взывала Хат. Жажда правды… Жажда сердца…

Метен потянулся к письму и с хрустом скомкал его в ладонях. “Надо бы сжечь”, - подумал он с беспокойством. Потом замер, опустив сцепленные руки на голые колени и сосредоточенно глядя перед собой.

“Я не могу отпустить ее одну, - совершенно неожиданно для себя подумал мастер Ра. – Она женщина, и ничего не сможет без мужчины. Я пойду на небо вместе с Хат”.

Приняв такое совершенно безумное решение, Метен встал, комкая в руках письмо, хотя в этом уже не было необходимости. Он осознавал в эти минуты, что, единожды сбежав от бога, следует ожидать только смерти – заслуженной. Ра воскресил его и дал ему высокое положение. Но Хат сделала так, что Метен больше не знал покоя у него на службе.

Порою Метену казалось, что было бы лучше, если бы Хат не нашла его тогда в пирамиде… но это уже случилось, и Метен не сможет обернуть сделанное несделанным.

“Мы оба безумцы и изменники, дважды…”

Подумав такое, юноша осознал, почему называет себя двойным изменником, а заодно и Хат. Ему стало мучительно стыдно за все, что он делал с тех пор… с тех самых пор, когда Ра сошел на землю. Но теперь Метену оставалось только одно – если уж решение было принято.

Тут к нему вдруг сунулся его мальчик-слуга:

- Господин?..

Метен чуть не подпрыгнул.

- Вон!.. – крикнул он, и испуганный мальчик исчез. Метен спрятал письмо обратно за пазуху, решив, что не сожжет его, а утопит в реке – дома за ним могли подглядеть.

“Я узнаю то, что нужно Хат, пусть хоть само небо обрушится на меня”, - подумал юноша.

Не говоря о том, что он сам не сможет жить дальше, не узнав, как его великий бог распоряжается людьми.

Перед ним вдруг явилось обрамленное искусно уложенными черными косами лицо Ра – застывшее в вечной недозрелой юности. Грозившее неотвратимым отмщением. Но вдруг лицо это неуловимо преобразилось – и стало лицом Инени.

“Ты уже знаешь, как твой бог распоряжается людьми”, - сказал Инени старшему другу своим настоящим хрипловатым мальчишеским голосом. Несколько мгновений презрительно и гневно смотрел на Метена, а потом исчез, растворившись в Ра навсегда.

========== Глава 23 ==========

Бог несколько дней был увлечен одной Сешешен – и сама девица стала казаться уже не испуганной, а испуганно-счастливой. Хат было больно это видеть… хотя она запрещала себе думать обо всем, что не касалось ее безумного плана.

“Может быть, я убила Метена своими словами – а думаю о таком! Нет, я должна навсегда отказаться от бога!”

Но мысль, что она собирается свергнуть, а то и уничтожить своего божественного возлюбленного, не укладывалась в голове у Хат, как мысль о его жестокости – в голове у Метена. Человеческие существа, которые она собиралась спасать и к числу которых принадлежала сама, были… настолько ниже Ра, настолько несравнимы с ним, что порою казались Хат – даже все вместе – недостойными подобного преступления. Не говоря о том, что едва ли это было возможно для смертных.

“Это возможно, он не бог…”

Но кто же тогда бог и где он? Где будет бог, когда Хат погасит солнце?

Хат не знала, думал ли кто-нибудь еще во дворце такими же словами, потому что не смела говорить о подобных вещах ни с кем. Однако вскоре для этих мыслей места не осталось: их вытеснил страх за Метена и за себя, за все будущее. Что она наделала? Может быть, в этот самый миг Ра докладывают о поимке изменника, а еще через час они с Метеном будут оба мертвы?..