Свет, сошедший на землю (СИ)

- Тебе нужно уснуть, - сказал Метен, бережно беря руку жены в свою.

- Да, нужно, - сказала Хат. – А тебе нужно прямо сейчас решить за нас, что делать – ты теперь и тело наше, и голова… Нет времени медлить…

- Хорошо, - сказал Метен.

Ему было страшно. Так страшно, что хотелось разрыдаться, как ребенку. И никому нельзя было это показать…

- Воды дать? – спросил он.

- Дай, - ответила Хат.

Метен вскочил и взял глиняный кувшин и чашку, стоявшие прямо на полу. Никакой мебели в этом доме не имелось. Дрожащими руками Метен налил жене воды, не поднимая глаз; он чувствовал себя так, точно его, наконец-то посчитавшего себя в безопасности, вдруг обложили со всех сторон – и страх за жизнь жены и собственную увеличился десятикратно…

Он никак не мог знать, права ли жена – свершилось ли чудесное воскресение Ра. Но он знал, что Хат права.

Когда он поднес к губам Хат чашку, она жадно выпила и попросила еще. Выпила еще одну и опустилась на постель; Метен едва успел поддержать ее голову, чтобы уберечь ее от лишних сотрясений.

- Удивительно, как он силен. Он ведь так слаб, - прошептала Хат.

Не было нужды спрашивать, кого она подразумевает.

- Слаб? – сказал Метен.

Хат кивнула. Поморщилась от боли.

- Ра был… слабее тебя, когда ложился со мной, - сказала она.

Метен от неожиданности распахнул глаза и выпрямился, уставившись в ее лицо. Хат лежала неподвижно и казалась спящей – после таких слов. Хотя не могла не понимать, что господину ее жизни очень неприятно услышать напоминание о днях, когда его жена принадлежала другому…

Но Хат была из тех женщин, кто не боится вызвать недовольство мужчины.

Он вышел, стараясь двигаться тихо, и пригласил в дом хозяйку, покорно сидевшую за дверью.

Метен сел за порогом, обхватив голову руками. Он был в таком смятении, так измотан, что появление стражников Ра сейчас, наверное, было бы облегчением. Чем отличаются здешние люди от людей в небесном царстве бога? Ничем. Как он поднимет их на борьбу? Если это правда, что Ра жив…

Метен закрыл лицо руками и уткнулся лбом в колени. Он чувствовал себя ребенком, выброшенным в мир без всякого ободрения, без всякой надежды. Его родители были такими же детьми перед лицом жизни, как и он сам… и они были принесены в жертву тому, кого Метен на короткое время счел своим истинным отцом. Слишком прекрасно было то, что обещал Ра…

А потом оказалось, что это ложь.

“Боги есть. Никогда не позволяй себе извериться, брат мой”, - говорила Хат.

“Если боги и есть, они очень злы… или равнодушны, - подумал Метен. – Мы приносили им жертвы, молились, полагая на них всю свою надежду – а они, должно быть, только смеялись над нами”.

Метен встал, с выражением таким же опустошенным, каким было его сердце. Он отправился к реке, смыть с себя грязь и усталость. Может быть, их действительно разыскивают… может быть, его увидят. Ну и что?

Метен погрузился в прохладную воду, со вздохом, закрыв глаза – ощутив обманчивую защищенность, точно его снова приняло в себя лоно матери. Он мог привлечь крокодилов. Ну и что?

Молодой воин долго мылся, нырял, освежая свой разум и отдавая воде всю ту мерзость, что принес на себе из боя. Ра приучил его тщательно соблюдать чистоту. Он облагородил его во всем. Будь он проклят!..

Метен вышел из воды - с каждым шагом песок и земля облепляли его босые ноги все гуще – и пошел обратно к своей жене. Он решил за них, как Хат и хотела. Он никуда не пойдет – Хат никуда нельзя переносить, а ему, с таким бременем, никуда нельзя двигаться отсюда. Кто знает, как его встретит другое селение? И чем оно будет отличаться от этого? В Черной Земле Ра они везде как на ладони… Метен видел свою землю с божественной высоты, и не заблуждался на этот счет.

Метену негде было спрятать виману, и ее нельзя было оставлять на глазах у селян – и он в конце концов решился на отчаянный шаг: отвел машину в рощу неподалеку. Там ее хотя бы прикрывали кроны деревьев. Хотя сверху все равно можно было разглядеть аппарат.

Несколько дней прошли однообразно… в подавляемом страхе: так люди боятся бедствия, которое не могут отвратить. Песчаной бури… Нашествия саранчи… Ра был так же необорим. И намного ужаснее, потому что обладал не только жестоким, а еще и расчетливым умом.

Хат понемногу поправлялась – смерть от раны ей больше не грозила, во всяком случае, лихорадка прошла. Если оставаться в таком положении еще с месяц, она выздоровеет.

С месяц!..

Метен никуда не мог двинуться – а нужда в этом подпирала все сильнее. Он почему-то уверовал в то, что Ра жив. Хотя бы потому, что в жизни людей ничего не изменилось. А однажды Метен увидел настоящее доказательство того, что они ничуть не приблизили свою победу – а только отдалили ее.

Он возвращался с рыбалки, когда над головой его пронеслась вимана. Метен оцепенел, не успев ни спрятаться, ни присесть; но птица бога уже исчезла вдалеке.