Свет среди хаоса (СИ)

— Что ты с ней сделала?! — кричал напуганный Антонио.

— Не бойся, лишь отправила в деревню, где дратхи терроризируют людей, которых она должна спасти.

— А, надо только людей спасти, это легко. — он попытался себя успокоить, но поняв, что успокоит себя словами, в которые сам не верит, тревожно спросил: — Или не очень?

— Там дратхов чуть больше десятка. Если она сможет спасти деревню, то это ещё полдела: нужно ещё пожелать этого, из-за любви к людям.

— Она их не очень-то любит.

— Ну, если в ней что-то осталось от любви к людям, то в нужный момент оно может проснуться. Все зависит от неё самой.

Землянин тут же сник. Но у него, разумеется не мог задаться вопрос, и сдержать себя от него он тоже не мог.

— Почему вы, ангелы, муравьи в этом деле?

— Мы не вмешиваемся в дела земные. Мы лишь наблюдаем и можем направить кого-либо в нужное направление, спасти кого-либо, если сможем и его смерть будет напрасной, или помочь человечеству, если ему грозит огромная беда. В данном случае послали меня помочь Баст.

— И все же! Ты же можешь там какой-нибудь легион направить на Эфемаат, почему ж ты только даешь советы?

— Я ангел маленького чина, сделать такое не могу. А отправили именно меня, значит, Небесам нужна именно помощь Баст.

Он воздержался от дальнейшего комментария и решил вместо него высказать вслух вывод всего этого, переводя тему.

— А хорошо было быть атеистом

— Мне казалось, ты им никогда не был. — искренне удивилась Элеонора.

Лжец прикусил губу. Ну конечно, нашёл кого обмануть. А возможно, он так долго стал себя убеждать в атеизме, что уже немного сам стал в это верить.

— Знаешь, один раз я… А хотя кому я говорю, ты и сама знаешь. По моей вине погибла девочка

— Ты не убивал её!

— Нет, убивал. Она умерла из-за моей халатности. Так вот, тогда мне было как-то плевать. Нет, жалел, но не признавал своей вины и больше беспокоился за моё место в тюрьме. А чуть позже… Понял, что все-таки, если бы я был внимательней к такой сложной операции и не сказал тогда «А пофиг», она была бы жива. Стал угнетать себя, чуть было не спился. Как человек, верившей в существование Высшей Силы, ещё и понял, что я совершил грех. Тяжкий. А за это — Ад. Плевать, что там сказал Иисус про то, что любой грех можно исправить или Будда, что человеку даётся три шанса. Я был убеждён, что если Бог и есть, то наказывает за убийство ребёнка по всей строгости. И я стал убеждать себя, что все это — детские сказки, религия слишком примитивна и такого просто не могло существовать. Не будет мне вечного Ада. Ну, как ты и поняла, опять беспокоился больше о себе. Вот. Так вот.

— А что тогда, когда ты познакомился с хакимами? Как ты воспринял? Это связано с тем, что ты им помогаешь?

— Ну… Убедился, что в Ад все же попаду. Но к тому времени мне уже было пофиг на это, стал… — усмехнулся, — добрей и гуманней. Ещё год назад стал задумываться, что попаду или нет я в это пекло, я совершил грех. И должен его искупить. Не перед Богом или кем-то там. Перед собой и миром. Я убил ребёнка. И перед тем как умру, должен принести миру что-то хорошее. Девочки просто подкинули мне шанс.

Элеонора уже смотрела не на него, а в сторону, где с грохотом оказалась раненая Баст, бессильно опустив голову на пол, стоило ей оказаться в типографии. Ангел погладила её по голове, и раны мигом залечились, как и её внутренне состояние.

— Так, а теперь идем к Эфемаат? — беспокойно и радостно спросил землянин.

— Она настолько сильна, что скрыта от моих глаз, и даже я не могу её найти. В конце концов, я рядовой молодой ангел.

— Но зато Сетиш знает, где она, — раздалось за их спинами.

Повернувшись назад, Элеонора вскочила и материализовала меч в руке из ниоткуда.

— Люцифер!

***

По пустой и разгромленной улице шёл разочарованный Сет, чьи надежды и мечты рухнули и рассыпались в прах. Он не хотел чистить обувь этой парочке, но не мог восстать. Она слишком сильна.

Он почувствовал землетрясение, но не обратил на него внимание. Решил, ещё один бзик от Эфемаат. Его он не затронет.

Но когда земля перед ним треснула и разошлась, он понял, что это не так, и попятился, не переставая смотреть туда.

Спустя мгновение оттуда вместе с языками пламени явилось двое мужчин.

Один из них, заметив Сета, хотел щелкнуть пальцами, но второй его остановил.

— Сетиш? — обратился второй к хакиму пустынь и прошествовал к нему. — Я вижу в твоих глазах желание предать. О, как мне это поможет…

— Ты кто?!

— Люцифер. Да, тот самый.

Сет, вдохнув побольше воздуха, ничего не ответил, пораженный громом. Названный Люцифером чуть поразмыслил, оглядывая хакима с ног до головы, и наконец, найдя решение, сказал: