Свет Старлинг

Но стоило только о нем задуматься, как вся видимая надежность рассеивалась. Допустим, они продержатся до утра, но что дальше? Люди устанут, их магические способности иссякнут, кого-то непременно убьют… И бунтовщики Мии воспользуются этим, чтобы завладеть дворцом.

Лучшим вариантом было просто сесть на Белого Ворона и улететь – маги-ученые вовремя обрадовали тем, что смогли воссоздать зелья, необходимые для его работы, и даже взяли их с собой. Но на одном Вороне не смогли бы поместиться все – максимум два человека. Атаковать при помощи Гласа тоже было нельзя – все чары для него нужно придумывать с нуля, а отправлять механизм в бой просто так, в одиночку, – значит дать лишний шанс противнику завладеть им. В итоге Дориан просто распорядился отнести зелья в сокровищницу.

Понимая, насколько все сложно и безнадежно, Деметра старалась держаться. Она проходила по дворцу, предлагая свою помощь там, где она требовалась – вместе с горничными относила пледы эвакуированным, отодвигала мебель от окон, чтобы разместить возле них боевых магов, и наоборот, баррикадировала мебелью дверь у черного выхода на половине слуг.

Шум, доносившийся с улицы, становился сильнее. Первые чары начали ударять по внешним стенам, проверяя их на прочность.

Дрейк попытался позвонить Ричарду, чтобы узнать, как дела у них с Морганом в Кроу-хаусе, но обнаружил, что сотовая связь больше не была доступна. Она стала недоступна абсолютно у всех – кто-то оборвал зачарованную линию, проходящую под «мостом».

Все свидетельствовало о том, что штурм вскоре начнется.

Деми отправилась навестить Рубину. Ей все еще было совестно из-за того, что она не подумала о самочувствии сестры сразу после перемещения сюда. Несмотря на все разногласия, Руби продолжала беспокоиться о ее безопасности, и за это стоило быть благодарной.

Оказавшись в магистерской спальне, она застала увлекательную картину – Рубина практически сражалась с окружившими ее лекарями, порываясь встать с кровати и принять участие в подготовке к обороне дворца.

– Не выдумывайте, я прекрасно себя чувствую, – говорила она, отталкивая от себя мистера Флеминга.

– Госпожа, вы прекрасно себя чувствуете от тонизирующей настойки, которую я вам дал, а вовсе не из-за того, что ваши силы полностью восстановились, – терпеливо убеждал ее врач.

Должно быть, ему часто попадались такие не желающие лечиться пациентки, поскольку вел он себя совершенно невозмутимо.

– Можно я поговорю с сестрой? – громко спросила Деметра, прекращая явно затянувшийся спор.

Мистер Флеминг поправил свой белый халат и монокль на глазу и с почтительным видом отошел от кровати.

– Мы подождем за дверью, – сказал он, подав знак своим помощникам.

По его лицу так и читалось, что после он намеревался вернуться, чтобы и дальше ограждать магистра от излишней деятельности.

Подождав, пока за ними закроется дверь, Деми присела на краешек кровати и осмотрела спальню сестры, в которой прежде не бывала.

Едва ли интерьер здесь чем-то отличался от спален королей и королев по всему миру. Тот, кто выстроил этот дворец, очевидно, хотел ассоциировать себя с ними. В отделке было много позолоты и дорогих бархатных тканей и громоздкой мебели, которой казалось слишком много для одного жильца. Спальня на самом деле напоминала золотую клетку, в которой Рубина оказалась по своему, или не совсем своему, желанию.

– Я рада, что тебе лучше, – сказала Деметра, не зная, с чего начать. – Зря я…

– Избавь меня от этого, пожалуйста, – попросила ее Руби, едва заметно вздыхая.

– От чего?

– От извинений, лицемерных оправданий и слов о том, как ты переживаешь, – проговорила сестра, становясь раздраженной. – Я сделала то, что должна была, но это не значит, что я тебя простила.

– Если бы я рассказала обо всем сразу, как вернулась с Эйрина после битвы с Ларивьерами… то вы с Дрейком могли бы быть вместе в тот же день, так ты думаешь? – поинтересовалась Деми, жалея, что все же пришла. – На тот момент он был уверен, что любит меня – это что, совсем не считается? Или тебе есть дело только до своих чувств?

– Важнее другое, Деми. Ты сама-то его любила? Или только притворялась, что любила? – спросила Рубина. – Мы были с ним лучшими друзьями с детства – это ты знаешь. Но и ты стала мне подругой и близким человеком, за очень короткий срок. Я верила, что мы можем быть семьей, тем более, что другой семьи у нас не осталось. Ты должна была рассказать нам сразу же, чтобы мы разобрались с этим вместе, а не доводили до крайностей!

– Разобрались? Я пыталась поговорить с тобой столько раз… – возразила Деметра. – Ты и слышать меня не желала, так как была занята постройкой своего нового волшебного королевства!

– О, вот только не надо говорить, что это я виновна в войне, – оборвала ее сестра, чуть приподнимаясь на подушках. – Ты виновата в ней не меньше, учитывая, что проклятие теперь не снять. Знаешь… Этого можно было ожидать от Дориана. Но ты, Деми!.. Ни сестры, ни подруги так не поступают.