Свет Старлинг

Пол выглядел очень пыльным, и изрядная часть этой пыли осталась на черных брюках и кейпе Деми. Она отряхнулась. Слуги Тинвингс-хауса нечасто заглядывали в это место с уборкой, если вообще о нем знали.

Следующая мысль заставила похолодеть: а знал ли о ловушке сам Шерл? Особняк не принадлежал ему, он мог попросту не догадываться о ее существовании. И стало понятно, отчего так беспокоился Дориан. Искорка его чар, еще мечущаяся возле одной из стен, наверняка должна была помочь им выбраться. Она проверяла кладку на наличие скрытых дверей и люков.

– Дориан, а что если?.. – с тревогой в голосе спросила Деметра, подходя ближе.

Бывший охотник снова приложил палец к губам. Она нахмурилась.

С раздраженным видом закатив глаза, Дориан торопливо набрал что-то в заметках на своем телефоне и протянул его ей:

«Не произноси ни слова. Дыши ровно и спокойно».

«Для чего?» – напечатала Деми в ответ и, как назло, начала беспокоиться больше.

«Для твоего же блага, – ответил Дориан. – У нас мало времени».

Он забрал телефон себе. Деметра посмотрела на него с недоумением.

И тут до нее дошло.

Почему стоило испугаться при виде идеально ровных стен и потолка, почему искорка так методично исследовала каждый дюйм и каждый камень, почему следовало дышать ровно и спокойно и почему с каждой секундой Дориан становился все более напряженным.

Потому что первым в каменном помещении без единого отверстия должен был закончиться воздух. И искорка искала вовсе не скрытые двери, а трещины. Если она ничего не найдет – эта ловушка станет для них смертельной.

Деми прижала ладонь ко рту. Дыхание ее участилось против воли.

Дориан вновь посмотрел на нее – в его глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление. Он вновь покачал головой и одними губами произнес: «Нет». Деметра поспешно кивнула и постаралась успокоиться.

Она торопливо выуживала из головы скудные знания из школьных уроков. Если дышать медленно и ровно, кислорода будет расходоваться значительно меньше. Нельзя говорить, дышать слишком часто или слишком редко. Тем более нельзя плакать.

Искорка завершила свой полет и погасла.

Деметра взглянула на охотника с надеждой, но тот не обратил на это внимания. Он прошептал что-то снова и снова щелкнул пальцами. Ничего не произошло. Наконец он создал крошечную свечу, зажег ее чарами и поставил на пол. А после выключил фонарик и сел у стены, прислонившись к ней спиной.

Если бы существовал способ выбраться отсюда, то Дориан наверняка бы его уже нашел. Какую магию он пытался применить? Чары перемещения? Разрушения?

Что бы это ни было, оно не сработало. Искра ничего не нашла.

Кто бы мог предполагать, что желание еще раз увидеть картину приведет к такому концу… Все же этот день начался подозрительно хорошо. Пора бы уже запомнить – ничего не может быть «хорошо» на Нью-Авалоне.

Деметре захотелось закричать что есть сил, чтобы привлечь внимание, или взять у Дориана кинжал и начать скоблить им каменную кладку… Но она осознала, что все это приведет только к одному – потере кислорода и приблизит смерть.

Дориан также это понимал.

Из этой ловушки не имелось выхода.

Убрав телефон в карман, Деми опустилась на пол рядом с ним. Единственное, что оставалось, так это сидеть в почти полной темноте и ждать, пока их кто-нибудь не обнаружит. Надеяться, что Шерл или слуги все же знают об этом месте. Или просто умереть в каменном мешке, став без вести пропавшими для всех…

Ресницы ее задрожали, и, хоть дыхание оставалось ровным, по щеке покатилась слеза. Дориан обнял ее за плечи. Огонек свечи затрепыхался, стал меньше. Деметра с тревогой и страхом посмотрела на парня.

Сколько времени у них оставалось? Судя по свече, счет уже пошел на секунды. Огонь не может гореть без кислорода. Когда погаснет он, погаснут их жизни. Найти вовремя их уже никак не успеют.

Свеча издала треск, зашипела.

Дориан притянул Деми ближе к себе, обнимая так крепко и нежно, словно бы прощаясь, и она обняла его в ответ. Закрыв глаза, она почувствовала, как его губы коснулись ее лба, а пальцы скользнули по волосам.

– Прости меня, – дуновением ветерка послышался его шепот возле уха.

Он прижал ее голову к своей груди, не давая взглянуть на свечу. Но Деметра успела это сделать. Огонек был синим, почти потухшим.

В следующее мгновение они начали задыхаться.

Глава 14. Звенья одной цепи

Деметра чувствовала какой-то назойливый шум в голове. Он то нарастал, то утихал, то становился оглушительно громким, то превращался в еле слышимый шепот. На его фоне каркали вороны, пели скворцы, старухи Ортруна и Вильгельмина, перебивая друг друга, рассказывали страшные легенды и предсказывали смерть. Чьи-то руки хватали ее. Она пыталась отбиться, но от этого ее держали только крепче. Боль в груди была невыносимой, горло саднило, что-то сдавливало затылок. И мужские голоса, звучащие совсем близко… казались обеспокоенными.

– Подушку подложите… Вот так, спасибо.

– Сознание частично нарушено, зрачки реагируют на свет, рефлексы в норме…

– Сейчас попробуем…