Свет-трава

– Зачитался, задумался и прозевал тебя встретить, – с досадой признался он Сане, взял ее за обе руки и осторожно, точно была она не человек, а какое-то хрупкое, утонченное произведение искусства, провел через комнату и посадил в кресло. – Не сердишься, что не пришел встретить? – как всегда радуясь и волнуясь при встрече с Саней, виновато спрашивал Федя.

Но по ее смеющимся глазам, по веселым вздрагивающим губам видно было, что она не сердится.

– Письмо от Игоря?

Не отвечая на Федин вопрос, Саня протянула руку к конверту, который Федя вытащил из кармана.

– Да еще какое! – восторженно сказал Федя.

– Я давно знаю, что все действия Игоря тебя приводят в восторг, – заметила Саня с ноткой недовольства в голосе.

– Не все, Саня, далеко не все. В Игоре, как и во всех нас, есть много отрицательного, но он – талант.

Саня промолчала. Она мало знала Игоря, но Федино восторженное отношение к другу ей не нравилось. Впрочем, она ревновала Федю ко всем его товарищам.

Саня прочитала письмо. Почерк Игоря был ей знаком. Каждое письмо его Федя приносил ей, и Саня всегда смеялась, что сейчас Федя разразится горячим предисловием, чтобы она вчиталась в то, что пишет Игорь, потому что каждая фраза его письма – откровение.

Но что бы ни говорило девичье ревнивое сердце, разум Сани был здравым. Она понимала, что Игорь иногда видел дальше Феди.

– Да, тут действительно есть чем восторгаться! – горячо сказала Саня. – Как же мы с тобой до этого не додумались? Головы садовые! В самом деле, дневник во многом нам поможет. Но в письме многое мне не нравится.

Федя не расслышал последних слов. Он думал о другом. Саня сказала не «тебе», а «нам». Вот когда он почувствовал, что она считает свои и его интересы едиными! Феде это было очень дорого. Как всегда в значительные для себя минуты, он долго молчал. Молчала и Саня. Она думала о том, что летом ей и Феде необходимо поехать в Ильинское и там начать поиски свет-травы.

Федя точно догадался о мыслях Сани.

– Летом мы должны искать свет-траву в Семи Братьях.

– Конечно, найти свет-траву мы должны в Семи Братьях, – согласилась Саня, – но с Ильинским нужно установить самую тесную связь. Надо немедленно написать письмо директору ильинской школы.

– Сегодня же вечером напишу, – ответил Федя.

– Нет, почему же вечером? Сейчас! – решила Саня. – Вместе и напишем.

Она сбросила с себя пальто, осторожно, чтобы не растрепать пушистые волосы, сняла шапочку.

– Отнеси пальто, Федя, – с улыбкой сказала Саня тоном хозяйки.

Федя забыл, что сам еще не разделся. Он захватил Санино пальто и пошел в прихожую.

На пороге комнаты он остановился и, как часто случалось с ним, с восхищением залюбовался Саней.

Она сидела теперь за столом и, склонив голову, перечитывала письмо Игоря. Не было на свете более нарядной отделки к простому вишневому платью, чем ее собственные блестевшие на солнце косы. Одна коса спускалась на грудь, другая золотистой полоской лежала на спине. Нежный румянец горел на щеках Сани.

Как хотелось в этот момент коснуться губами ее волос, дотронуться руками до ее рук! Но сделать это Федя не посмел.

Он подошел к столу и сел рядом.

– Твой Игорь, – серьезно сказала она, указывая на письмо, – самовлюбленный эгоист. Удивляюсь, почему тот случай, о котором он пишет, окончился только извинением перед профессором…

Саня встала и с письмом в руках прошлась по комнате. Она остановилась напротив Феди, глядя на него блестевшими возмущением глазами.

– Над такими студентами надо общественные суды устраивать, а ты, я знаю, и теперь будешь оправдывать своего друга!

Саня замолчала, ожидая ответа.

Федя осторожно потянул ее за руки, посадил на прежнее место.

Он любил в ней эту горячую непримиримость ко всему, что казалось ей ненужным, нарушающим красоту жизни.

– Я не оправдываю Игоря, – покачал он головой, – но сердиться на него вот так, как сердишься ты, не могу. Он мой друг, Саня. А в понятие этого слова я вкладываю очень глубокий смысл. Раз он мой друг, значит, я принял его всего, со всеми недостатками. В нем хорошего больше, чем плохого, и достоинства его гораздо выше, чем, например, мои достоинства. Он – талант! Он честен в отношениях к людям. Это большая редкость, Саня! Он прямо скажет человеку: «Ты дурак, и я с тобой знаться не желаю». А я подумаю так, но не скажу. Буду душой кривить, чтобы дурака не обидеть. Кто же прав? Одни скажут – я, другие – Игорь.

– Прав ты, – убежденно заговорила Саня, – потому что люди в отношениях между собою должны проявлять такт. А твой приятель так нетактичен! Где же его ум?

Саня помолчала, придвинула к себе бумагу, чернильницу, взяла в руку резную деревянную ручку.

– Ну, как же мы начнем письмо директору ильинской школы? – спросила она, давая понять Феде, что разговор об Игоре закончен.

Глава двенадцатая

Весна наступила в один из дней апреля. С утра падал снег и буянил, колючий ветер. Но вдруг он стих, тучи разорвались и скатились за горизонт. Теплые лучи солнца обняли землю и, точно наверстывая потерянные дни, погнали по овражкам, улицам и взгорьям шустрые снеговые ручьи.