Свет твоих глаз

Он закрыл глаза и замер. Возможно, потерял сознание?

– Пьер, нам нужно привести врача.

– Я уже думал об этом, – голос Пьера прозвучал совсем рядом с ее ухом. – Но риск слишком велик. Доктор Хендерсон очень верен англичанам.

– Но он знает Жана с самого детства. Он же не сможет сейчас от него отвернуться.

– Анжелика, мы на войне. И доверять нельзя никому.

– Это просто смешно. – Она отняла свою руку у Жана и села на пятки. – Жану немедленно нужен врач. И если ты за ним не пойдешь, пойду я.

– Даже если доктор захочет помочь Жану, риск все равно слишком велик. Нельзя допустить, чтобы по острову поползли слухи о раненом американце.

– А что в этом плохого?

– Если его найдут англичане, Жана бросят в тюрьму и оставят там умирать.

Анжелика застыла, осмыслив его слова.

– Но ведь американцы сегодня отобьют остров, не так ли?

– Ни за что на свете. – Пьер явно был в бешенстве. – Только не после того, как полковник Кроган испортил им высадку.

И он с усталым вздохом опустился рядом с ней на земляной пол. Где-то в глубине пещеры тихо капала вода, Жан тяжело дышал, и больше ни один звук не нарушал наступившей тишины.

Но они же не могли просто сидеть здесь и ничего не делать.

– Жану нужна помощь. – Анжелика опустилась на четвереньки и поползла к выходу. – И я за ней пойду.

– Ты никуда не пойдешь. – Пьер догнал ее и обхватил за талию, притягивая к себе, пока она не очутилась практически у него на коленях.

Анжелика оттолкнулась от него.

– Отпусти.

Но сильные руки Пьера держали надежнее стального капкана.

– Пьер прав, – сказал Жан, удивив ее. – Никто не должен знать, что я здесь.

Она напряглась в руках Пьера.

– Достаточно и того, что Пьер вытащил меня с поля Доусмана, – продолжал Жан. – Я видел, что индейцы делают с ранеными, которых находят на поле боя.

– Но мы же не можем оставить пулю в ране, – возразила Анжелика.

– Ночью Пьер вывезет меня с острова на мой корабль. – Голос Жана слабел. – Рано или поздно у американского хирурга дойдут до меня руки.

Но успеет ли этот хирург предотвратить заражение? Она не задала этого вопроса, но отчаянье ситуации рухнуло на нее всем своим неподъемным весом. Анжелика спрятала лицо на груди Пьера и резко вздохнула. Он ослабил свою хватку и одной рукой погладил ее по спине, запуская другую ей в волосы.

Анжелика прижалась щекой к его рубашке и слышала, как быстро колотится в груди его сердце. Чувствовала жар его дыхания в своих волосах, ощутила поцелуй, которым он коснулся ее макушки, и благодарила Господа за то, что в пещере темно, и Жан не может все это увидеть.

– Пьер попросил у меня прощения за прошлое и сказал, что теперь изменился, – сообщил Жан.

Анжелика напряглась, отстранилась от Пьера и с радостью заметила, что в этот раз он не стал ее удерживать.

– Я, конечно, сказал, что давно простил его. – Что-то в голосе Жана откликалось в ней болью.

– Ты будешь им гордиться, – заявила она. – Как только он увидел состояние фермы, то отпустил свою бригаду двигаться дальше без него, а сам остался помогать Мириам с летними заботами.

Она снова придвинулась к Жану, молясь, чтобы он не догадался о том, что произошло между ней и Пьером, и надеясь, что Пьер не обмолвился об их отношениях и намерении пожениться. Нельзя было сообщать подобные новости раненому и измученному человеку.

– Похоже, вы с Пьером до сих пор близки.

Было слышно, что Жану становится трудно дышать, он больше не мог скрывать боли – голос его выдавал. Он бросал взгляды попеременно то на нее, то на Пьера, и в глубине души Анжелики начала подниматься паника.

– Мы всегда были друзьями. Ты это знаешь.

– Ты ведь сказала ему, что мы обручены и поженимся, как только закончится война?

– Конечно же сказала.

Пьер прочистил горло. Анжелика затаила дыхание. Ей нужно было остановить Пьера, не дать ему озвучить их планы Жану. Они не могли причинить ему такую боль. Не сейчас.

Жан заговорил снова, опередив Пьера:

– Теперь я верю, что Пьер действительно изменился. Потому что Пьер, которого я знал раньше, взглянул бы на тебя, увидел прекрасную женщину, в которую ты превратилась, и решил, что должен заполучить тебя, без оглядки на чужие чувства и данные обещания.

Жестокая истина его слов ударила прямо в сердце. Слова, которые собирался сказать Пьер, сменились свистящим вздохом.

Жан снова потянулся к ее руке и на этот раз поднес ее к губам, целуя пальцы Анжелики с несвойственной ему страстностью.

– Я скучал по тебе, Анжелика.

– Я тоже по тебе скучала, – ответила она, с отвращением к самой себе понимая, что прикосновения его губ не вызывают в ней и намека на дрожь.

– Я думал о тебе каждый день, каждый час. – Жан потянул ее за руку, и ей не осталось ничего другого, кроме как склониться к нему.

– Мысль о нашей свадьбе провела меня сквозь все жестокие бои.

Каждое слово жалило ее прямо в сердце, снова и снова, пока Анжелике не начало казаться, что она вот-вот не сможет дышать от боли, сдавившей грудь. Было очевидно, что Жан ее обожает.

– Жан… – начал Пьер.