Свет тысячи звёзд

– Да пошла ты, – бурчу я Бекке и бросаю ей свои мокрые вещи. Она ловит их и вешает сушиться.

– Сегодня твоя очередь готовить, – напоминает она с непреклонным взглядом. Бекка не будет довольствоваться заказом из пиццерии, как в прошлый раз. Я умею готовить, но у меня редко появляется желание это делать. В основном потому, что есть планы получше. Сегодня, потому что Харпер пропустила мою эмоциональную выдержку через мясорубку. Что, конечно, вызывает вопрос о том, почему абсолютно незнакомой девушке удается пошатнуть мою уверенность в себе своим именем и простым «нет».

Я не должен придавать всему этому такое большое значение. Харпер должна была оказаться просто развлечением. Потому что, по-моему, в библиотеке слишком тихо, а тишина – это хорошая почва для назойливых мыслей, которые я не считаю слишком важными. Я заговорил с ней только поэтому. Но ее неаккуратно завязанные светлые волосы, ее природная харизма и серьезность, отражающаяся в складочке между бровями, довольно быстро дали мне понять: Харпер отличается от девушек, с которыми я обычно встречаюсь. Это понравилось мне, это вывело меня из равновесия. Ее отказ раззадорил меня. А имя сделало все остальное.

Я прятал свои мысли под пустой болтовней, но своим именем Харпер буквально открыла дверь. Дверь, которую я, по определенным причинам, держу плотно закрытой. Всегда. Мне пришлось сесть. Тот факт, что я уселся на ее бумаги, стал не столько подкатом, сколько необходимостью.

Я направляюсь в свою комнату и закрываю за собой дверь. Комната выкрашена в зеленый цвет. В ней только моя кровать, узкий комод с одеждой и большой стол в углу, который, несмотря на свои размеры, полностью завален. Прибран только угол, где стоит компьютер и монтажный столик. Я падаю на кровать, и мои мысли крутятся вокруг Эммы. Как в тот момент, когда Харпер назвала свое имя. Я глубоко дышу и прикрываю глаза. Тот факт, что я флиртую с девушкой, носящей то же имя, что и любимая писательница моей младшей сестры, наверняка вызвал бы у нее смех. Эмма любила Харпер Ли. Эта слепая любовь зашла так далеко, что она однажды настояла на том, что мы должны называть ее Глазастик, как главную героиню книги «Убить пересмешника». Задумавшись, я касаюсь татуировки на своей руке.

Эмма была сумасшедшей. Упрямой. Уникальной. Как в положительном, так и отрицательном смысле. Как будто ее смех висел между голыми ветвями татуировки на моей руке. Она всегда смеялась. Даже после того, как рак давно сломал ее и нашу семью.

Конечно, в университете есть не одна девушка, которую зовут Харпер. Имя редкое, но не настолько редкое, чтобы проводить параллели там, где их нет, просто чтобы быть рядом с Эммой даже спустя четыре года после ее смерти.

В дверь постучали. Бекка все время чувствует мое душевное состояние. Я всегда могу на нее положиться, как и она на меня. При этом я должен признать, что мне, вероятно, понадобится пять жизней, чтобы сравнять с ней счет.

Мы знакомы с раннего детства. Однажды Эмма притащила ее с собой. Она со своими родителями переехала из Флориды в Нью-Йорк. Я знаю, что мама в некоторой степени пришла в ужас от того, что Эмма словно назло выбрала ее в качестве лучшей подруги.

Бекка слишком сумасшедшая и чересчур мрачно одевается. Она всегда слишком громкая и постоянно вынашивает безумные идеи. Маме хотелось, чтобы лучшей подругой ее дочери стала славная спокойная девочка. Кто-то, кто принял бы ее болезнь за причину замотать ее в пузырчатую пленку и не подстрекать ко всяким рискованным проделкам. Но ни Бекка, ни Эмма не дали сбить себя с толку. Так же как рак поражал тело Эммы, он формировал их дружбу.

Бекка была рядом с Эммой до самого конца. И она рядом со мной. Всегда. Она моя семья.

Бекка прыгает ко мне на кровать и барабанит ладонями по моему животу.

– Приятель, ну давай. У нас нет времени хандрить, только потому что девушка ранила твое крошечное мужское эго. Я только что получила сообщение от Уилла, сегодня вечером на площади у Аутио планируется еще одна вечеринка. Разогрев перед завтрашней вечеринкой от Каппы Сигмы.

Статуя Гризли, стоящая в центре кампуса и смоделированная каким-то парнем по имени Аутио, является достопримечательностью нашего университета.

– Крошечное, да? – я приподнимаю одну бровь и пытаюсь улыбнуться.

– Видишь, все не так плохо, – комментирует она мою попытку. – Пойдем.

Бекка спрыгивает с кровати и уже находится на полпути к двери, когда я качаю головой. Мне не хочется. Это действительно тревожный знак. У меня всегда есть настроение для вечеринки. Тем более, если это незаконная вечеринка, а так как Гризли Аутио священен, то, конечно, никто не разрешал все это. Мало что увлекает меня больше, чем хорошая музыка, веселье с небольшим количеством острых ощущений и алкоголем.

– Что такое?

– Думаю, не сегодня, – отмахиваюсь я. – Мне нужно еще поработать, – говорю я, указывая на свой заваленный письменный стол, на краю которого сложены книги и листки бумаги. – У меня есть парочка идей для фильма, который я хочу попробовать.

– Семестр только начался, зубрила. Давай же.