Свет упавшей звезды

Преданность считалась в Ранко обязательной добродетелью. Дети были обязаны сохранять верность родителям. Простолюдины — дворянам. Ученики — учителю. Слуги — господину. И все вместе — вану. Считалось, что тот тоже предан — Императору, но, как я уже убедилась, это было только официальной версией. На самом деле правитель Ранко оставался верен лишь своей стране, небу и четырем Духам-Хранителям.

Поэтому и не видели люди ничего необычного в том, чтобы отдать жизнь за питомник. И за меня.

Но я оказалась не готова к такому. Нет, я понимала, что готовлю и людей, и собак для реальной работы. Но именно этот выпуск воспринимала как своих преемников, будущий костяк Школы, её инструкторов и её будущее. И пустить все на самотек не смогла.

— Я поеду с ними.

— Что? — не понял меня Хансо-ран.

— Говорю, я поеду с отрядом к западным границам. Собаки сырые. Надо шлифовать.

— Наберешь новых, — пожал плечами ёнмиран.

Ёншин сказал то же самое:

— Ты только-только на ноги становишься. На кого оставишь остальных?

— Да сколько их там, этих «остальных»? Три собаки и пять человек?

— Но и за них ты несешь полную ответственность. Возвращайся к работе, этот вопрос больше не обсуждается.

А время соревнований приближалось. Правда, чиновники обозвали это на местный лад — экзаменами. И очень доходчиво объяснили, что за итоги своих учеников я несу личную ответственность.

Пришлось переехать в усадьбу.

Не потому, что испугалась. Но жизнь людей и собак напрямую зависела от того, как я их подготовила. А времени на шлифовку навыков почти не осталось. О чем я и сообщила возмущенной госпоже Соно. Кормилица Императора поохала, но согласилась.

После переезда неожиданно начались проблемы. Я уже привыкла к молчаливым служанкам, но им запрещалось покидать дворец без особой причины. Так что самостоятельность неожиданно оказалась неприятным сюрпризом.

Я попыталась вспомнить, как же обходилась без слуг дома. И неожиданно поняла: здесь это невозможно. Без посудомоечной машины я еще могла обойтись, но отсутствие стиральной превратилось в катастрофу! Возня с собаками, кормежка, купание, тренировки… Стирать приходилось на руках. Но и с этим я могла смириться. И даже с отсутствием горячей воды. Основная проблема заключалась в нехватке времени.

Я поднималась до рассвета. Проверка вольеров. Выгул. Кормление. Уборка. Я не оставляла без внимания ничего. Тренировки сменялись лекциями. Вечером я едва доползала до своей комнаты, мытье забирало остатки сил. А тренировки с Хансо-раном никто не отменял! Как и верховые прогулки — с некоторых пор моему учителю понравилось вывозить меня за город.

— Прочувствуте ветер. Смотрите на траву. Видите, как клонится она под его ударами? И как выпрямляется?

Высокая трава ни ни мгновение не оставалась в покое. Она волновалась, изгибалась… По её поверхности словно морские волны пробегали, одна за другой, вечное движение…

— Будь, как эта трава. Уклоняйся, уходи… и выпрямляйся! — иногда в такие моменты мой учитель переходил на простой язык, словно забывая о рангах.

Я старалась. Меч уже не казался таким тяжелым, и на лице Хансо-рана все чаще светилась улыбка. Мягкая. Она мне нравилась, и я очень старалась, чтобы увидеть её снова.

— Ты чего замерла? — отвлек меня от мыслей тревожный голос, — Болит что-то?

— Нет. Хансо-ран, взгляните… Трава не просто пригибается к земле. Она… отвечает!

Травинки с метелками семян выпрямлялись, и их кончики словно крохотные хлысты, били по воздуху.

— Заметили? Тогда повторяйте! — он казался довольным.

А мне эти занятия стали необходимы, как воздух. Рядом с Хансо-раном я ненадолго забывала, что нахожусь в другом мире и даже не тревожилась, что не смогу вернуться. В эти минуты реальными были только я, он, да бескрайняя разнотравная степь с яркими каплями цветов.

Хано-ран иногда собирал их для меня. Но, когда я сплела венок, рассмеялся:

— Видимо, вы еще не знаете. В Ранко вплетают цветы в волосы только сумасшедшие.

— Да? — удивилась я, — А как же те букеты, что крепились к шапкам лучших учеников Государственной школы?

Хансо-ран улыбнулся, вспоминая тот день.

Раз в год выпускников Государственной Королевской Школы ждал экзамен. По его результатам они получали государственные должности. А лучшим полагалась высокая черная шапка чиновника, украшенная цветами. Юноши носили их в течении трех дней, и могли пить в любом кабаке столицы. По счетам платил Его Величество.

— Так они же на шапке, а не в волосах, — Хансо-ран помог мне сесть в седло.

Поле, ветер, пахнущий травой, солнце… Как оказалось, для счастья нужно так немного! Но эти минуты восторга сменялись ежедневной работой. Любимой, и все же с привкусом тревоги за будущее выпускников.

Подготовка к экзамену сожрала остаток свободного времени. Чиновники от министерства вникали во все, составляя экзаменационные вопросы. Вернее, составляла я, а они браковали — кроме знания теории, ученик должен был показать и знание философии.