Свет утренней звезды

Что задумал этот тип?

— Я собираюсь провести инспекцию на рудниках, — словно прочитав мои мысли заговорил он. — После этого пересмотрю все бумаги, которые вы подписали с моим отцом, и подготовлю новый проект договора между нашими мирами.

— Двери моего дворца всегда для вас открыты, — вежливо ответил отец.

Зря он это сказал, потому что правитель Арзарии понял его слова буквально. Весь следующий экон он появлялся у нас почти каждую луну, мозоля мне глаза и доводя до состояния бешенства. Меня раздражало, что он всегда спрашивал у отца обо мне, привозя в подарок какой-нибудь ненужный хлам вроде вееров, драгоценностей и духов, поэтому, как примерная дочь гостеприимного правителя Нарии, я вынуждена была сидеть часами с ним и отцом в гостиной, и поддерживать светскую беседу, вместо того чтобы пойти купаться на озеро или потренироваться с Ильдоном. Вот и сегодня — притащился ни свет, ни заря, и приволок не знаю какую по счету коробку с очередной бирюлькой. Мирэ, правда, в восторге. Еще бы, поскольку я к побрякушкам отношусь совершенно равнодушно, все они неизменно перекочевывают к ней.

— Чудо, какой браслет! — размахивая перед зеркалом рукой, произнесла на вздохе Мирэ. — Как же тебе повезло!

— Мирэ, да забирай себе! Я его все равно носить не буду.

— Я вообще-то не о браслете говорила, — подмигнула мне сестренка.

Удивленно покосившись на нее, я перестала кормить копошившихся на подоконнике птиц и отошла от окна.

— А о чем?

— О ком, — поправила меня она.

— О ком? — так и не поняв, что она имела ввиду, переспросила я.

— О Тайроне, — хихикнула сестра, потеребив на руке браслетик.

— А он тут причем? — изумленно уставилась на Мирэ, которая вела себя довольно странно.

— Эя, ты что, не понимаешь, почему он стал бывать у нас так часто?

— Так он ведь сам сказал, что инспекцию на рудниках проводит.

— Угу, — весело закивала головой сестра. — И я даже знаю, как эту инспекцию зовут.

— Мирэ, не темни, я ничего не понимаю. Ты что-то знаешь? — я подумала, может, отец рассказал ей что-то важное.

— Да об этом уже весь дворец знает, — засмеялась она. — Одна ты из себя дурочку строишь. Ты его долго еще мучить собираешься?

— Кого? — вспыхнула я, потому что намеки сестры стали меня раздражать.

— Тайрона, Эя! Я понимаю, что удерживая его на расстоянии ты еще больше распаляешь его страсть, но по-моему, он и так влюблен в тебя по уши.

Мне показалось, что комната стала вращаться вокруг меня с сумасшедшей скоростью. Я и представить себе не могла, что все так далеко зашло! Боги, и почему я решила, что его частые посещения дворца — это просто дань вежливости?! Да просто потому, что мне до него не было никакого дела, и я ни на секунду не задумывалась, что все его визиты — лишь предлог, чтобы увидеться со мной. О, Эгла! И что теперь делать? Я стала лихорадочно соображать, что же мне такое предпринять, чтобы поскорее и с минимальными потерями для Нарии избавиться от назойливого кавалера. Ничего лучшего, чем просто постараться все время избегать его, мне в голову не пришло. Отогнув край ковра, я нажала на выступающий из стены камушек, открывающий тайный проход к выходу из дворца.

— Эя, ты куда собралась? — удивленно выгнув бровь, поинтересовалась сестра.

— В лес! — протискиваясь в открывшуюся дверь бросила я ей. — И скажи папе, чтобы к обеду меня не ждали.

— А как же Тайрон? Он же тебя ждать будет! — голос Мирэ возмущенным эхом влетел в пустой коридор и замер где-то на нижних ступенях потайной лестницы.

— Перебьется, — буркнула я себе под нос, уже несясь вниз на полной скорости. Пробежав по гранатовой аллее вдоль стены дворца, я прошмыгнула в лабиринт из кустов лавра, и, добежав до центра спирали, свернула налево — в узкий проход, ведущий к Озеру Жизни, известный только мне. Его по моей просьбе прорубил наш садовник Жиль, поэтому мне всегда удавалось улизнуть из дворца незаметно, и так же беспрепятственно в него вернуться.

Погода была удивительно теплой и солнечной, и я, напевая веселую мелодию, решила, что поброжу по лесу до вечера, пока Тайрону не надоест меня ждать, и он не отправится восвояси. А поскольку к обеду я возвращаться не собиралась, то прямым ходом направилась обносить кусты голубики, растущие недалеко от озера.

Бегая по лесу с самого детства, я знала в нем все укромные уголки и места, где всегда можно было чем-нибудь поживиться. Залитые солнечным светом поляны изобиловали земляникой. Если идти строго на север, то обязательно набредешь на заросли дикой малины и ежевики, а за источником у истлевшей сосны рос куст терна. Ягоды у него были ужасно терпкими, но мне почему-то безумно нравились. Правда после них у меня были синие губы и язык, и мама вечно грозилась, что прикажет Жилю срубить куст под корень.