Свет утренней звезды

Тайрон выводит меня на широкую дорожку и замирает, очевидно, ожидая моей реакции. — Тебе это ничего не напоминает?

Я огладываюсь по сторонам, совершенно не понимая, что должна здесь увидеть. Обычная аллея, усыпанная гравием, с двух сторон засаженная высокими деревьями, сплетающимися кронами наподобие арки, таких у нас во дворце десятки. Да хоть та же у южной стены… О, боги, я кажется, догадалась, зачем мы здесь. Он воссоздал то самое место, где мы встретились впервые, когда он поцеловал меня.

— Узнала, босоножка? — голос Тая вдруг становится хриплым и сухим, как треск старых сосен на черных утесах. — Вижу, что узнала.

— Зачем это все? — мой испуганный лепет тонет во внезапно оказавшихся так близко губах правителя.

— С ума схожу по тебе, босоножка… С тех пор как увидел там, на аллее, у стен дворца: юную, светлую, чистую, как глоток свежего воздуха. Ты моя болезнь, мое наваждение. Эя… Моя Эя. Подари мне еще один поцелуй…

Я пытаюсь увернуться от его губ, и они скользят по моей щеке, шее, виску. Его зубы прикусывают мочку уха, и из горла Тая вырывается глухой стон. Я не знаю, куда деться от его настойчивых прикосновений. Его руки стальными обручами приковывают меня к себе, не давая возможности вздохнуть. Он дышит, как безумец. Я боюсь его. Боюсь его горящего огнем взгляда: жадного, голодного, дикого. Так смотрит хищник готовый разорвать свою жертву на части.

— Пожалуйста, не надо, Тай, — я упираюсь в него руками, но он сильнее, намного сильнее. Ладони повелителя захватывают мое лицо в тиски, и он впивается в меня алчным поцелуем, отбирая воздух, терзая губы, причиняя боль. Он словно с цепи сорвался, не слышит меня, не видит, что я плачу, плачу от стыда и бессилия, продолжая целовать, как сумасшедший, придавливает меня своим горячим телом к стволу дерева, не давая возможности ни пошевелиться, ни вздохнуть. В отчаянной попытке освободиться, я делаю единственное, на что у меня остаются силы — резко прокусываю его губу. Рот мгновенно наполняется соленым привкусом чужой крови. С низким рычанием Тай отпускает меня, зажав рану руками, и этих мгновений достаточно, чтобы броситься сломя голову прочь, подальше от ненавистного жениха и его отвратительных ласк.

Я не знаю, куда я мчалась, мое испуганное сердце выбирало дорогу наугад. Наверное, так и бежала бы дальше, если бы на пути, как из воздуха, не вырос бы Камень Судьбы. Далеко же меня занесло. Я стояла на берегу Озера Жизни и чувствовала себя ужасно, словно меня вываляли в грязи, а самое страшное, что я даже пожаловаться никому не могу. Что я скажу отцу? Что меня поцеловал мужчина, который через двадцать лун станет моим мужем?

Хотелось бежать, бежать без оглядки, спрятаться в самые дальние слои сумрака. Был ли мне противен поцелуй Тая? Нет, наверно, но противен был сам факт того, что он попытался навязать его силой. Представила, что после свадьбы его губы будут касаться меня каждый день… и не только губы. Если то, что говорила Мирэ о супругах, правда… Бррр, меня трясло от омерзения. Представить себя голой рядом Тайроном в одной постели… И все же выбора у меня нет. Я сумеречная тэйра, и брак с правителем Арзаров дает Нарии шанс войти в Альянс Ррайд, а это значит, что мы будем под защитой семи, и песчаные демоны не смогут поработить мой мир, но, Эгла, будь у меня хоть один шанс, я бы выбрала другую жизнь…