Свет в августе. Деревушка. Осквернитель праха

«Вот когда тебе, должно быть, показалось, что ты сейчас ох как споткнешься о Винсона, и старика Скипуорта, и Адама Фрейзера», – но по крайней мере я хоть не спросил его: «Почему же ты им тут же не объяснил?» – и Лукасу не понадобилось говорить мне: «Объяснять, кому?» – так что с ним все было в порядке – не с Лукасом, конечно, я сейчас о Кроуфорде говорю, он не просто злосчастный неудачник, он… – И тут опять, но на этот раз он знал, что это такое: это мисс Хэбершем; что она такое сделала, он не мог сказать, она не пошевельнулась, не проронила ни звука, нельзя было даже сказать, что она замерла, но что-то такое произошло – произошло не извне, а словно передалось от нее, и она как будто не только не была удивлена этим, но сама так захотела и сделала, но только на самом деле она даже не пошевельнулась, не вздохнула, и дядя даже ничего не заметил. – Он особо отмеченный, избранный, тот, кого отличили боги, выделив его из людей, дабы доказать, не самим себе, потому что они никогда в этом не сомневались, а человеку, что у него есть душа, которую он довел до того, что она в конце концов заставляет его убить брата своего.

– Он бросил его в зыбучий песок, – сказала мисс Хэбершем.