Свет в глазах

— Что ж, без Черного Криабала он при всем желании не мог натворить подлинно страшных дел, — все же сказал Массено. — Не будет ли, к слову, с моей стороны неучтивым спросить, что вы сделали с этим гримуаром, мэтр? Он все еще у вас?

— Разумеется, нет, — мотнул головой Медариэн. — Черный Криабал слишком опасен. Я пытался уничтожить его, но моих скромных сил оказалось недостаточно. Даже чтобы просто вырвать из него страницу, пришлось бы заплатить дороже, чем я был готов.

— В таком случае смею предположить, что вы где-то надежно его скрыли?

— Да. Настолько надежно, насколько это вообще возможно. Еще десять лет назад я переправил его в другой мир — туда, где нет волшебства и никто не понимает парифатского языка. Даже если его вдруг случайно отыщут, то просто не смогут прочесть. Никто там не поймет, что это вообще такое, и не сможет воспользоваться его силой.

— Радостно это слышать. А что насчет принесенных мной предметов? Они были для чего-либо полезны?

— Мы изучили их, — ответил Мазетти. — Гримуар пролил свет на жизнь и деяния того безумного волшебника — теперь мы знаем больше о нем и, что еще важнее, об Антикатисто. Но о самых важных вещах там все-таки не очень много. К примеру, мы узнали, что в тот краткий период, когда в его руках был Черный Криабал, он проводил какие-то ритуалы. Но какие именно? Об этом в книге почти ничего.

— Он обратил своих слуг в какую-то необычную форму нежити, — сообщил Массено.

— Да, это мы поняли. И еще он экспериментировал с Тьмой, пытался создавать ее элементалей, призывал каких-то тварей… но подробностей он приводить не стал. Все время ограничивался фразами: «это самоочевидно» и «ну дальше понятно».

— Да, я тоже это заметил, — кивнул Массено. — Но я надеялся, что сведущие в волшебных науках увидят больше меня.

— Жаль, но нет. Что же до его жезла… что ж, это самый обыкновенный жезл. Простенький инструмент, упрощающий прием маны и фокусировку заклинаний. Это даже не артефакт Бакулюмуста, а всего лишь типовая палка волшебника, вы можете купить такую в любой лавке. Он даже не представляет исторической ценности, поскольку принадлежал мелкому, ничем не выдающемуся бакалавру. С вашего позволения, мы отправим его на переплавку.

— Поступайте, как вам будет благоугодно.

— Очень жаль, что вы не прихватили его костей, святой отец, — задумчиво произнес Мазетти. — Хотя бы одной.

— Костей?.. — удивился Массено. — Для чего?

— Мы бы вызвали его дух. Получили бы информацию из первых уст.

— Я не стал бы помогать вам в этом, даже если бы знал о подобной возможности, — с отвращением произнес Массено. — Некромантия — богопротивное занятие, порицаемое всеми святыми отцами. Перед тем как покинуть ту башню, я предал останки ее несчастных обитателей упокоительному огню.

— Да, мы знаем, — хмыкнул Медариэн. — Там я тоже вчера побывал. Вы не оставили нам даже пепла, святой отец.

— Можно попробовать призвать и через личные вещи, — произнес Мазетти. — У нас есть жезл, гримуар… хотя ладно, не так уж нам это и нужно, — добавил он, заметив плотно сжатые губы монаха. — Нас интересует не тот сумасшедший, а тот, кем он вдохновлялся. И вот здесь мы видим именно что, можно сказать, его останки…

— Частицы кристаллизованной плоти, — кивнул Массено. — Я тоже прочел эту книгу.

— Да. Мы их проанализировали — они подтверждают, что Радож Токхабаяж преобразовал себя в высшего первостихийного элементаля. Живой сгусток Тьмы.

— Вот видите.

— Но мы знали это и раньше, святой отец. Это вовсе не означает, что он вернулся к жизни.

— Не означает. Но я знаю, что я видел.

— Вы не можете быть абсолютно уверены, — устало повторил Мазетти. — Элементали Тьмы — не уникальное явление. Да и среди нечистой силы есть существа, которые от них почти не отличаются.

— На взгляд непосвященного, — добавил Медариэн.

— При всем уважении: вы в самом деле считаете, что меня можно причислить к непосвященным? — спросил Массено. — Многоуважаемые мэтры, я обучался в монастыре Солнца. Я имею дело с нечистью всю жизнь. Я умею различать ее виды.

— Хорошо-хорошо, не будем спорить, — поднял руки Мазетти. — В любом случае благодаря этим осколкам мы сейчас узнаем все наверняка. И мы уже подготовили ритуал, но нам хотелось, чтобы вы присутствовали, святой отец. Вы это заслужили.

— Благодарю, — поклонился монах.

Происходящее в дальнейшем он видел, но не понимал. Волшебники творили волшебство. Осуществляли ритуал.

В основном Медариэн. Мазетти, будучи призраком, помогал больше советами. А вот Медариэн… даже профан вроде Массено видел, насколько возвысился сей кудесник в своем искусстве. Лауреат премии Бриара первой степени, профессор Ингредиора, профессор Спектуцерна, он был ранее президентом университета Риксаг, входил в ученый совет Мистерии. Но он оставил сей пост по каким-то личным соображениям, добровольно вышел в отставку и теперь является просто частным лицом.

Но это не повлияло на его способности.