Свет в конце апреля

Обычный день — бесцветный и бесцельный,
в окно таращится раскопанный пустырь,
как поднимаюсь я изломанно с постели
в рутинный бой. До следующей весны.
И выхожу, готовясь рыть траншеи,
но мир встречает цветом, будто рад.
Освобождает ненадолго шею
тоска, я прячу детский автомат.
И в клетке рёбер место распахнулось,
чтоб как гербарий заключить в себе
тускнеющие зарево и юность,
и ветер в волосах и в голове.
Ни злобы, ни вопросов, ни распутий,
всё отболело, что могло болеть.
Как будто лучше никогда не будет,

и в этот день не страшно умереть.

(2020)

Поэма о Родине

Моя Родина — моя любовь, где я невпопад

Читаю стихи в автомат.

Хаски

Неспешащие ноги тащат безвольно тела,
что распиханы мясом по продуктовым пакетам,
по коробкам, как обувь, которая вечно мала.
И последним лучом тонет в них безучастное лето.

А потом только сырость подъездов, где спичек плевки
разукрасили все потолки и увядшие стены.
Всё исчезнет. Но лишь нацарапанный «ад» от руки
грязный лифт передаст под стекло экспонатом бесценным.

Утром улицы пахнут котлетами, граем ворон,
много страха в карманах новёхонькой формы на вырост.
Но теперь я в гостях, это место мне больше не дом,
как скелет посреди пустыря, что нас больше не выдаст.

Исчезает мой след, он под грудой забытых камней,
и в руинах дворов, и на крыше за запертой дверью.
Я непризнанным гением прячусь в безликом окне,
может быть оттого, что в себя я ни капли не верю.

(2019)

* * *

Уставшая О вырубается в душном вагоне,
и в жвачке бурлящих мозгов застревает вопрос:
когда это кончится, будет покой или воля?
И хрен бы со счастьем. Спасительный анабиоз.

Бескровная О выползает из бойни на берег,
а линия фронта уже продвигается вглубь.
В ботинках болотная жижа бессчётных истерик,
невидимый враг оказался упрям и неглуп

глаза открываются, но ничего не видят
вокруг пассажиры слипаются как пластилин
и давят и воздух крадут и хрип помогите
я существую а значит меня тошнит
всё наспех склеенное
разлетается чёрной пылью
где ноги
не видно
пустая земля приём
ватой набиты уши
не слышно
дрожащие от холода пальцы
ищут молнию
чтобы расстегнуть пуховик
чьи это руки
липкое тело становится мало
крупицы воздуха вбираются жадными лёгкими
Неужели конец?
Глубокий вдох — выдох.
Вокруг оживают. Протиснуться, тихо ругаясь,
пора собираться на выход, разбитая О.
И если внезапно тошнит — привыкай, не пугайся:
Жрать всё, что дают — не каждому, к счастью, дано.

(2020)

«Вам, поди, хорошо…»

C.С.