Свет в конце Бродвея

– Как же? Она же племянница Ванина. Его единственная наследница. Ей и крест, и цепь, и все остальное принадлежит.

Инга сказала эту фразу с намеком. И Василий Петрович попался на крючок.

– Да что ей там наследовать? Даже и думать забудь! Ваня давно уже все свое имущество распорядился на благотворительность раздать.

– Благотворительность?

Последнее было для Инги сюрпризом. Вот уж никак не ожидала, что Ваня, казавшийся всегда немного чурбаном, знаком с такими высокими понятиями. Но прежде чем Инга успела мысленно извиниться перед своим бывшим воздыхателем, Василий Петрович добавил:

– Ваня благотворительность своеобразно понимал. Велел все его имущество в деньги обратить и на эти деньги его любовницам мужей подыскать.

– Что?

– Вот я теперь голову и ломаю: как мне быть? Через брачное агентство или как я теперь должен действовать? Ты мне не подскажешь?

Инга молча помотала головой. Она была ошеломлена услышанным. Какой все-таки странный человек был этот Ваня! Ведь любил-то он ее, в этом Инга была совершенно уверена, а деньги свои завещал каким-то посторонним бабам. И зачем? Какой в этом смысл?

Но в этот момент во дворе послышались чьи-то шаги, и Инга мигом забыла о Ване. Наверняка это идет Игорь. Давно уж пора!

– Добрый вечер, мои дорогие.

Алена!

Инга ощутила одновременно и разочарование, и радость при виде подруги.

– Где ты была?

– В саду.

– А что ты там делала?

На мгновение Алена смутилась. Но быстро пришла в себя и сказала:

– Хотела побыть одна, собраться с мыслями.

– И давно ты ушла?

– Да уж порядочно.

– Еще до моего приезда?

– Да.

Инга исподлобья взглянула на Алену. Зачем она лжет? Ведь Василий Петрович уже был в доме, когда она уходила. Алена не могла не слышать возвращения своего супруга. Но вслух Инга ничего не сказала. Между супругами намечалась трещина. И Инге совсем не хотелось, чтобы благодаря ей эта трещина сделалась еще шире.

Но Василия Петровича ответ Алены, кажется, вполне удовлетворил.

– Ну хорошо тогда, – проворчал он куда более мирно. – Выпьешь с нами?

– Нет, не хочу.

– Не хочешь пить за упокой души Вани? – поразился Василий Петрович. – Алена… ты что?

Изумление и упрек в его голосе были столь явственны, что Алена быстро изменила свое мнение.

– Ладно, выпью, – сказала она. – Только не за упокой его души, а за то, чтобы люди или человек, подстроивший катастрофу с Ваниной машиной, был пойман!

С этими словами она лихо опрокинула в себя рюмку водки и, не закусывая, уставилась прямиком на мужа. Василий Петрович взгляда тоже не опустил.

– Сказал кто? – тихо произнес он. – Или сама догадалась, что не простая авария с Ванькой случилась?

– Сама.

– Молодец.

И Василий Петрович погрузился в мрачное молчание. Но долго ему пробыть в нем не удалось. У порога был уже новый гость.

– Тук-тук, можно войти?

Сердце Инги замерло. Она узнала голос Игоря. Алена тоже узнала его и приветливо кивнула:

– Заходите, Игорь. Как там Виктор Андреевич? Справляется со своим горем?

– Какое там, – вздохнул Игорь. – Я разговаривал с ним сегодня. Он по-прежнему жаждет мести. Хочет найти человека, напоившего Марию Петровну этой дрянью.

– Какой дрянью?

Уважаемый Василий Петрович хоть и был хозяином в своих владениях, но еще не знал ничего о том, что поведал Игорь сегодня утром Инге. И поэтому сыщику пришлось подсесть к ним за стол и обстоятельно изложить суть дела. Рассказ его проходил в полной тишине. Ни Алена, ни Василий Петрович не издали ни единого звука, пока рассказчик не умолк сам.

И лишь затем Василий Петрович стукнул себя по коленке и рявкнул:

– Это что же такое делается?

Все вздрогнули, считая, что окрик относится к ним. Но оказалось, что Василий Петрович негодует не на них, а вообще, так сказать, в принципе.

– Это что делается в моих Дубочках? Жене мерещится всякая хрень. Пожилую женщину отравили. А мой лучший друг и самый верный товарищ разбился сегодня и сгорел в собственной машине в нескольких шагах от моего дома!

Это было некоторым преувеличением. От дома до транспортного цеха было не меньше двух километров, но никто не стал упрекать Василия Петровича в неточности. Вместо этого все уставились на него с огромным почтением во взгляде. Василий Петрович выходил из себя крайне редко, но когда это случалось, гнев его был страшен и разил всех без разбору. И сегодня, похоже, был именно такой случай. Так что лучше было помалкивать и поддакивать, дожидаясь, пока приступ гнева пройдет.

– У меня, под самым моим носом, убивают людей! Старушка, Ванька… Ох, Ванька, не уберег я тебя. Надо было мне прислушаться к твоим словам. Глядишь, и ты сейчас жив был бы. Нет, отмахнулся, не думал, что в Дубочках может мерзость какая появиться. А она появилась. И Ваньку убила!

Алена встала и обняла мужа за плечи.

– Расскажи нам все, дорогой. Расскажи, что тебе удалось узнать у следователя. Кто-то подстроил Ване эту аварию? Верно?