Свет в конце тоннеля (СИ)

- Я рад, что вы приняли мое приглашение и выкроили время в плотном графике, чтобы приехать в столицу, господин Пит, - звучный знакомый голос пригвоздил к месту, заставив затаить дыхание. - Немного опоздал, простите, попал в пробку, еле выбрался. Мой секретарь уже ввел вас в курс дела, показав основные помещения отеля, а я теперь хотел бы показать вам его изюминку - смотровую башню, сооруженную на уровне двадцатого этажа и канатную дорогу, ведущую в горы, а точнее в живописный филиал комплекса, выполненный по типу знаменитого "ласточкина гнезда". Пожалуйста, сюда, господин Пит, вы не пожалеете, там такие сверхъестественно красивые виды. Работу отложим до завтра, а сегодня просто персональная экскурсия по нашему центру.

- Благодарю вас за любезность, господин Хирата, но я приехал сюда не развлекаться. Прошу вас, займемся делом...

- Завтра, все завтра, мой нетерпеливый компаньон, - покосившись на Тоджина, тихо шепнул Эйнар-Хирата, - пожалуйста, разрешите мне похвастаться моим самым любимым детищем, которое я проектировал индивидуально, с учетом особенностей местности. Вы позволите? - он чуть тронул меня за рукав, направляя к лифту, и я, как последний дурак, покорно пошел за ним, оторвавшись от спасительного плеча Тоджина. Лифт был более чем просторный для нас четверых, да и Тоджин ревниво прикрывал меня собой, но все же соседство Эйнара мне показалось опасно близким, и сердце бухало в груди, как кузнечный молот. Он что-то говорил, но я не понимал слов, и потому молчал, дабы не выдать себя и своего глупого смятения.

Мы вышли на площадку, с которой открывался захватывающий дух вид. Я отвлекся, любуясь горными пейзажами, - головокружительное чувство опасной красоты начисто сбивало дыхание, завораживая и маня какой-то дикарской первобытной прелестью, и не заметил, как мы обошли ее по кругу и вышли на станцию канатной дороги. К платформе плавно подъехала кабинка, и Эйнар вдруг резко схватил меня за руку и втащил внутрь, ловким движением защелкнув замочек на двери. Мелькнуло искаженное злостью лицо Тоджи, изумленно раскрытый рот господина Лэйна, и мы оторвались от площадки, повиснув над пропастью.

- Зачем вы увезли меня, господин Хирата? - оцепенев от неожиданности, не сразу смог спросить я. Рука еще горела от его прикосновения, а теперь отчетливо начало жечь и лицо. Так не пойдет, я не должен волноваться, иначе он расценит это в свою пользу и станет смелее. - Ваш поступок возмутителен, я не ожидал от вас такой детской выходки, и потому требую, чтобы вы по крайней мере извинились за это.

- Конечно, Кэри, я прошу прощения, но это был единственный способ избавиться от твоего ангела-хранителя и без помех поговорить. Дорога до горного филиала займет двадцать минут, так что не будем терять время зря, и постараемся разрешить все наши спорные вопросы.

- У меня нет к вам никаких вопросов, кроме рабочих, - маленькое пространство кабинки наполнилось его запахом, и я начинал задыхаться. Он сел на жесткое сиденье и жестом показал мне на такое же напротив. - Нам нечего обсуждать наедине, господин Хирата.

- Ты ненавидишь меня, Кэри, скажи правду! Мы взрослые люди, и можем договориться. В жизни случается всякое, и никто не безгрешен, но разве Бог не призывает свои чад к всепрощению? Кэри, я знаю, что страшно виноват перед тобой, я совершил грех и испортил твою жизнь, но я достаточно наказан за свою ошибку. Пожалуйста, поверь мне и выслушай до конца.

- Отсюда невозможно спрыгнуть, - сыронизировал я , - так что мне ничего не остается, как слушать.

- У тебя были сложные отношения в семье, поэтому ты должен понять меня. Мой отец, хоть и относился ко мне с любовью, никогда не баловал, давая ответственные поручения с ранней юности и наказывая за промахи со всей строгостью. Самым большим моим испытанием оказалось противостояние с твоим отцом, который использовал в наших спорах нечестные методы. Он подставлял меня не единожды, став самой большой проблемой на пути к успеху, и я возненавидел его. Гэйлорд Мэйсон не только ставил мне палки в колеса, он лишил меня доверия к людям, я видел во всех врагов и обманщиков, не верил компаньонам, все омеги казались мне шпионами, я не подпускал их близко к себе и был страшно одинок всю молодость, пытаясь добиться признания и доказать отцу, что я не безнадежен в бизнесе. Когда со мной рядом оказался ты, я был впервые по-настоящему счастлив, летал на крыльях, строил радужные планы нашей счастливой семейной жизни, любовался тобой и любил до бесконечности... Тот вечер, когда мне открылась правда о тебе, поверг мысли и разум в хаос, изувечил психику, бросил в пропасть вселенской боли все мои добрые начала, я потерял себя, превратившись в бездушную машину мщения...

Он замолчал, тяжело дыша, и я рискнул взглянуть на него. Глаза его смотрели куда-то мимо, и было в них столько неподдельной муки, что я захлебнулся в ней, невольно сопереживая его терзаниям.