Свет в конце тоннеля

«ты уверен, что хочешь увидеть этого человека?»

Вот, появляется его нога. Вот − его рука. А вот − и всё тело. Его чёрная фигура отбрасывала тень на весь тоннель.

«он идёт ко мне? он сейчас двинется ко мне?»

Но чёрная человеческая фигура только лишь стояла, облокотившись на трость. Она стояла, принагнувшись на правый бок, облокотясь на трость, и пялилась на Джека. Его волосы были черны, как уголь и длинны, а в глазах стояла тень, и их не было видно. Затем глаза… Они стали чётче, а человек с тростью стал как будто ближе и возвышеннее. Его трость лежала в правой руке, являя собой опору для его тела, а голова, как будто свисавшая с туловища, презрительно смотрела на личинку.

Личинка всей душой жаждала оказаться в том месте, откуда исходил мощный световой поток, и, хотя её движения были скованны кровяной плёнкой, Джек делал усилия, чтобы она ползла. Теперь его плечи тоже истекали кровью. Но свет… Он тянул его. Он не мог не тянуть его.

Человек с тростью посмотрел в последний раз, протянул свою длинную, бросающую тень руку к двери…

…и захлопнул её.

И снова кромешная темнота, боль страдание − больше ничего не грело, всё болело

«ТАК НЕБЛАГОДАРНО БОЛЕЛО!!!»

«ты навсегда останешься в этой тьме»

«БОЖЕ МОЙ!!!»

«я всегда сидела в твоей голове»

Она всегда ползала в его голове.

«Я НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗДЕСЬ Я НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗДЕСЬ Я НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗДЕСЬ Я НЕ ДОЛЖЕН!!!!!!!!!»

«да, ты не должен быть здесь»

«Я МЁРТВ! Я БЕЗОСНОВАТЕЛЬНО МЁРТВ! Я УМЕР!!!»

«нет, Джек, ты жив. ты небезосновательно жив»

Он по горло стоял в озере. Его трясло. Он дрожал. Ему было плохо. Но он был жив.

«Ах господи боже мой, неужели я жив?»

Это был всего лишь бред! Джек был жив!

«Я живой!»

Он двинулся к берегу.

«Господи, что это со мной такое было?»

Захлопывание, щелчок, косяк, замыкание.

Выбравшись на берег, он упал. Ему было холодно. Очень холодно.

Вскоре холод сделался его единственной мыслью. «Я умру от этого холода…»

Он чихнул.

«Где моя трость?»

На дне озера. Ну конечно − она на дне озера.

«А где дно озера?»

Ему вдруг сделалось страшно от этой мысли.

Ему хотелось в дом, к батарее, но он просто лежал, как труп и смотрел на небо − не мог встать.

Здесь же, рядом с деревом, была лодка. Джеку пришла в голову неплохая мысль. Сейчас, когда нет ветра, и лебединое озеро так прекрасно, пойти и поплавать на лодке. Ему нужно было отрефлексировать всё, что только что произошло.

Он вытащил лодку на воду, сел в неё и начал грести. Бессильный, он остановился на середине и лёг.

Такое сиреневое небо. Такие чёрные ветви клёна. Лебеди вдруг начали возвышаться и улетать. Когда они улетели, стало совсем одиноко и чёрно.

Как Джек ни старался предпринять хоть какие-нибудь попытки отрефлексировать свою жизнь, его мозг отказывался делать это, а душа только наслаждалась спокойствием, которое сменило тревогу: сиреневое небо, чёрные ветви, зеркальная озёрная гладь… Так спокойно на душе.

И всё-таки холод дробил это спокойствие на несколько частей, напоминая, что сердце от таких купаний (сколько времени он пробыл в воде?) может и отказать.

Сердце, может, и откажет, но душа будет чиста и свободна.

Что есть свобода?

Где моя трость?

Где дно?

И вдруг новая волна восторга прокатилась по душе Джека. Вдруг новое умиление озарило его душу.

«Я видел свет, но по чистой случайности я выжил.»

«А теперь я умираю… Моя душа чувствует свою неполноценность в бренной телесной скорлупе. Моя душа жаждет освободиться»

От ясности той мысли, что посетила Джека, его душа запела.

«Я могу увидеть свет. Я могу открыть эту дверь»