Свет в ночи

И она тоже. Бен поймал себя на том, что не сводит с нее глаз. Бриджет покраснела. Он решил, что надо подкрепиться, и приготовился есть. Вид слабопрожаренных яиц вызвал сосущую боль под ложечкой. Он мрачно нахмурился, глядя на кусок мяса, на тосты, поблескивающие золотистым маслом. Завитки бекона поджарены именно так, как он любит: хрустящая корочка снаружи, а внутри — упругое мясо, чтобы можно было пожевать. Бен почувствовал, что, если он положит в рот хоть кусок, его вырвет.

— Сколько до города?

Он отодвинул тарелку подальше, надеясь, что не почувствует запаха еды.

Она широко раскрыла глаза.

— Ты бы предпочел овсянку? Или хлопья? А вот фрукты…

Бриджет положила рядом с клубникой кусок дыни.

При мысли о каше ему стало совсем нехорошо.

— Нет, спасибо. Просто по утрам мне трудно бывает проснуться.

— Кофе крепкий.

— Скоро до него доберусь. — Он упустил шанс расспросить ее о городе. Если сейчас вернуться к этому, она заподозрит неладное. — А как насчет тебя? Ты специалист по интерьерам?

— Я проектирую дома отдыха для крупных шишек. Ты что, ничего не запомнил из того, что я рассказывала этой ночью?

— У меня были другие проблемы.

— Например?

Она выжидательно молчала, так что он вынужден был ответить. У нее это хорошо получалось. Пришлось съесть кусок грубозернистого тоста, чтобы выгадать время и составить убедительный ответ.

— Прежде всего моя дьявольская глупость в обращении с огнестрельным оружием. Боязнь, что истеку кровью. Смущение, что показал себя в твоих глазах полным идиотом.

Он посмотрел Бриджет прямо в глаза. Этого ей должно пока хватить.

Она начала теребить выбившуюся из свитера нитку.

— Ты заново оформляешь этот дом?

— Да, ему надо придать современный комфорт, — пояснила она. — Я стараюсь сохранить дух этого дома, но существуют некоторые удобства, без которых обойтись просто нельзя. Бесперебойное снабжение горячей водой. Телевидение. Параболическую антенну придется спрятать где-то рядом с домом. Лично я обошлась бы и без телевидения, но для наших клиентов Си-эн-эн просто необходимо. Они захотят иметь компьютерные терминалы, факсы, электронную почту, модемы. Мне претит то, что, отдыхая, люди все равно тайком убегают работать. Однако мы убедились в том, что лучше всего успокоить их тем, что вся технология остается в их распоряжении, — для них это словно любимый плюшевый мишка для ребенка. Но доступ ко всему этому мы ограничиваем — за исключением чрезвычайных обстоятельств.

— Как вы этого добиваетесь?

— Перерезаем телефонные линии.

Бен, видимо, совсем ослаб, потому что поверил в серьезность ее слов.

— Но здесь же должен быть телефон!

Она рассмеялась.

— Я пошутила. Один телефон стоит внизу — старинный аппарат с вращающимся диском. И есть еще мой, переносной.

— А он где? — небрежно поинтересовался он, отрезая кусочек мяса.

— Кто знает? Когда он в следующий раз зазвонит, я его найду.

Только если он не найдет его первым.

Она подогнула ногу под себя и подалась вперед, озабоченно глядя на него:

— И, кстати, я должна предупредить тебя об одной вещи…

Бен медленно поднял голову. Ну, что теперь она выкинула?

— Когда я принимаюсь за работу, то обо всем забываю. Бывают дни, когда я поднимаю голову и вдруг вижу, что уже стемнело. Если я о тебе забуду, не стесняйся — кричи. — Она пожевала нижнюю губу. — Может, мне принести тебе какой-нибудь колокольчик…

— Работаешь дотемна… Подозрительно похоже на трудоголика.

— Хочешь сказать, что я не лучше тех дельцов, которых пытаюсь научить отдыхать? Бывает полезно, когда знаешь, как они оправдывают свою одержимость работой. А потом, иногда работа — это настоящее развлечение.

Только не его. Тем не менее чем больше он будет знать о распорядке ее дня, тем лучше. Бен отрезал еще кусок мяса. Его удавалось проглотить — вот и все, что можно было сказать в его пользу.

— Так что ты с головой уходишь в работу.

— Я перепархиваю. Если одно дело не заладится, я перехожу к другому.

Бриджет наблюдала, как он неохотно ест. Сложен он был прекрасно, память ее не обманула, а вот цвет лица у него был никудышный. Она собиралась узнать о нем побольше, но это решение было принято в тот момент, когда ее тревожило пребывание под ее кровом опасного незнакомца. А этого можно не бояться еще по крайней мере сутки. Он и жует-то с трудом.

Пока он приходит в себя, разговоры о ее работе могут считаться невинным развлечением. После трехнедельного одиночного заключения — даже в самых роскошных условиях — очень приятно найти себе слушателя.

Бриджет начала загибать пальцы, перечисляя свои обязанности.

— Как архитектор, я принимаю решение, какие стены снести. Некоторые спальни будут переоборудованы в ванные и апартаменты из нескольких комнат. Как декоратор я все еще не решила, какими стилевыми направлениями воспользоваться и как их сочетать.

— Оформление интерьеров тебе нравится больше.

— Почему ты так решил?

— Когда ты начинаешь говорить об этом, у тебя глаза загораются.

У Бриджет не было времени задуматься над тем, как странно у нее затрепетало сердце. Она не думала, что Бен так пристально за ней наблюдает!