Свет в океане

Блюи переминался с ноги на ногу на пороге дома Грейсмарков и мысленно повторял заготовленную речь. Дверь открылась, и в ее проеме показалась Виолетта, настороженно его разглядывая.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она, но за ее учтивостью скрывалась боязнь новых неприятностей.

– Здравствуйте, миссис Грейсмарк. – Видя, что она никак не реагирует, Блюи добавил: – Я Блю… Джеремайя Смарт.

– Я знаю, кто вы такой.

– Я могу… мне можно поговорить с миссис Шербурн?

– Она никого не принимает.

– Я… – Он уже собирался повернуться и уйти, но тут ему вспомнилось лицо Тома, и он передумал. – Я не задержу ее. Я просто должен…

Из темной гостиной донесся голос Изабель:

– Пропусти его, мама.

Мать недовольно поджала губы:

– Проходите. И не забудьте вытереть ноги. – Она смотрела, как он долго и тщательно вытирал подошвы о половик перед тем, как войти.

– Все в порядке, мама. Оставь нас, – попросила Изабель, продолжая сидеть в кресле.

Увидев ее, Блюи невольно подумал, что выглядит она не лучше Тома – такая же потухшая и осунувшаяся.

– Спасибо… что согласились увидеть меня… – произнес он и смешался, нервно теребя шляпу мокрыми от пота руками. – Я видел Тома.

Ее лицо потемнело, и она отвернулась.

– Ему плохо, миссис Шербурн. Очень плохо.

– И он прислал вас об этом сообщить?

Блюи продолжал мять шляпу.

– Нет. Он попросил передать сообщение.

– Вот как?

– Он просил передать, что понимает.

Изабель не могла сдержать удивления.

– Что понимает?

– Он не сказал. Просто просил передать эти слова.

Ее глаза были по-прежнему устремлены на Блюи, но видели совсем не его. После затянувшейся паузы, когда Блюи уже не знал, куда деваться от ее немигающего взгляда, она наконец медленно поднялась и сказала:

– Вы передали. Я провожу вас.

– Но… как же?

– «Как же» что?

– Что мне ему сказать? Что передать? – Она не ответила. – Он всегда хорошо ко мне относился, миссис Шербурн. И вы тоже.

– Сюда, пожалуйста, – продолжила она, будто не слыша, и показала на входную дверь.

Едва он ушел, Изабель оперлась о стену, не в силах унять дрожь.

– Изабель, милая! – воскликнула мать. – Пойдем, тебе надо прилечь, вот так, моя девочка. – И она проводила дочь в ее комнату.

– Меня сейчас снова стошнит, – пожаловалась Изабель и, едва Виолетта успела поставить ей на колени тазик, содрогнулась в рвотных спазмах.