Свет в окне

– Вдова всегда старше, Лорочка, – спокойно кивнула Анна Яновна. – Когда мы с вами познакомились, ваш супруг был жив и здоров. Так и повелось, что вы меня по имени-отчеству звали.

Разговор быстро завис, но напряжения не чувствовалось. Что ж, давно не виделись, общих знакомых раз-два и обчелся; беседа неизбежно вернулась к началу.

– Она добрая, – словно раздумывая вслух, продолжала Анна Яновна, – только терпения у нее не хватает. А еще, чтобы добрым быть, нужно места побольше, тогда никто не вызверивается друг на друга.

Она помолчала, потом перевела разговор:

– В деревню часто ездите?

Лариса призналась, что за время болезни соскучилась по хутору. Сказала и подумала: какое пустое слово – «соскучилась»; на самом деле, по-настоящему истосковалась по старому дому, по дереву у крыльца, по скрипучей лестнице… Повинуясь внезапному импульсу, предложила Анне Яновне приехать на хутор погостить.

– И работа для вас найдется, если соскучились, зато привезете домой свежих овощей с огорода; а?

Они подошли к скамейке, вымытой недавним дождем и уже просохшей, и сели. Поверхность воды была рифленой, как стиральная доска, и ненастоящие эти волны двигались тоже не по-настоящему: не набегали друг на друга, а плыли медленно, от этого кружилась голова. Пруд напоминал большое блюдо с краями из замшелых камней; берега заросли ярко-зеленой ряской. День был влажный, и неяркое солнце просачивалось сквозь дрожащий воздух. Ивы у пруда стояли в дымке, и стволы дальних деревьев, казалось, не росли, а струились в золотисто-сизом тумане.

Откуда-то выбежала собака – черная, тощая, вертлявая, – осторожно спустилась по камням к самому краю воды и начала пить. Утолив жажду, стала взбираться наверх, но оскальзывалась на замшелых камнях, сползала назад, касаясь задними лапами воды; наконец выскочила.

Анна Яновна издала губами какой-то чмокающий звук, и собака осторожно приблизилась. Она стояла в отдалении, настороженно и выжидательно глядя на них, но ближе не подходила. Анна Яновна полезла в сумку, и собака отскочила назад.

– Не бойся, не бойся, – спокойно и негромко говорила Анна Яновна, – баранки у меня в сумке; не бойся.

Она разломила надвое баранку и бросила собаке; та схватила добычу и отбежала назад, к траве, где тут же, давясь от жадности, проглотила еду.

– Пуганая, – сказала Анна Яновна, – всего боится. А голод-то не тетка. Ишь, как смотрит: ждет. На, вот тебе еще!

Лариса вспомнила, как собака съезжала по камням в воду, и поежилась.

– Гулять тут приятно, только надо подальше от воды ходить, – сказала негромко. – Неуютно как-то.

– Верно, – кивнула приятельница, – я как раз хотела вас предупредить, если вы тут одна будете гулять. Мало ли; оступиться недолго. Собаке что – собака выплывет. Ну, – повернулась она к собаке, – сыта, что ли?

Та подбежала, в этот раз поближе, и помахала с виноватой признательностью хвостом. Но, когда Анна Яновна протянула руку, снова отпрянула.

– Вот ведь глупая, – Лариса наклонилась вперед и протянула открытую ладонь, – иди, иди сюда, хорошая.

Сидела, не убирая руки, и собака двинулась вперед: боязливо, недоверчиво, не сводя с Ларисы напряженного взгляда. Приблизилась и начала осторожно обнюхивать ладонь, готовая отскочить и убежать в любой момент. Женщины негромко перебрасывались словами, стараясь ее не вспугнуть. Лариса упомянула, что с детства привыкла к собакам, отец всегда держал в деревне пса. Ну а в городе…

– А что – «в городе»? – не согласилась Анна Яновна. – Разве в городе мало кто собак держит?

Собака теперь стояла прямо перед Ларисой. Та погладила жесткую черную шерсть, и собака не отскочила. Переведя взгляд с одной женщины на другую, она села у скамейки между ними.

– Помнит, кто ее баранками угощал! – развеселилась Анна Яновна. – Вот, Лорочка, вам и сторож. Она ведь пойдет теперь за вами.

– Куда, в коммуналку? Да нас обеих соседи съедят!

– Или она их съест, – рассудительно возразила та.

Они снова двинулись по дорожке вокруг пруда. Собака чинно шла рядом с Ларисой, иногда забегала вперед.

– Я бы взяла ее на хутор, – задумчиво сказала Лариса. – А вдруг найдется хозяин?

– Хозяин не терялся, – улыбнулась Анна Яновна. – Мало ли что могло случиться. Заболел, а то… – Она не договорила. – А собака убежала. Смотрите, какая тощая. Помыть хорошенько, расчесать – красавица будет! Или красавец, – озадачилась она. – Ну да скоро узнаем.

Узнали у ближайшего дерева, где собака торопливо задрала заднюю лапу, после чего бросилась догонять женщин.

Карлушке надо отдохнуть от меня, думала Лариса. А с этой… с этим псом можно разговаривать. Но что скажут соседи? Да что мне до соседей, живу тихо как мышь, разозлилась вдруг она на себя. Пускай говорят что хотят.

Анна Яновна что-то спросила, но она прослушала.

– По утрам, говорю, будете гулять с этим красавцем, – повторила та. – Да хотя бы здесь.

Спохватившись, Лариса снова пригласила ее на хутор:

– Места много, я мешать вам не стану. Рядом озеро; скоро грибы пойдут. Приезжайте, а? В любой день. А хотите, вместе поедем?

Анна Яновна замялась.