Свет в окошке для одинокой кошки

— Я не хочу больше никаких отношений. Мне в этом плане не везет. Не той я дорогой иду. Все время пыталась построить личную жизнь. Искала мужчину. Это как мания была. Хотела найти лучшую копию Мирона.

— Все еще любишь его?

— Нет. Не люблю. Я не хочу больше ни в ком растворяться. Лучше одна буду, — ответила Стася. — А Вася… Это чтоб не сойти с ума в больнице.

— Поедем домой? — предложила Лидия Евгеньевна.

— Что нас ждет дома? Квартира. Редкие выходы на улицу? Я бы здесь осталась. Научусь ходить на колонку. Снег можно и в темноте чистить. Да и баба Паша уже старая, чтоб одна жить.

— Я с тобой останусь. А квартиру можно будет продать. Купим здесь. Или домик подправим, — сказала Лидия Евгеньевна.

— А как твой кавалер? Я думала, что у вас все серьезно.

— Он мне надоел. Нудит целыми днями. Его бесит все, начиная от погоды, заканчивая политикой. Если нет темы, так он ее придумает. Я как-то весь вечер слушала, как его раздражают шерстяные вещи. Не хочу такую жизнь, — ответила Лидия Евгеньевна. — Осторожнее. Тут яма.

— Жили раньше одни. Так и теперь проживем. Хотя, мы же не одни. У нас большая семья, — ответила Стася.

Жизнь в доме протекала спокойно. Лидия Евгеньевна устроилась преподавать в областной вуз. Теперь на работу ездила туда. Подумывала купить машину. Стася получила инвалидность. Все время она проводила дома, слушая радио с бабой Пашей. Пыталась научиться вязать. У нее это получалось плохо, но она не сдавалась. Жить в темноте, на ощупь, было сложно, но возможно. Она и жила. Слушала, как мурлычет кошка, а по радио опять пели про чьи-то голубые глаза, которые сводят с ума. Можно готовить, можно убираться. Даже полы мыть можно в темноте. Но сложно. Хотя, вся жизнь она такая. Сложная.

Забористый лай раздался в третьи выходные сентября. Стася поспешила выйти на улицу. Ей сразу на грудь опустились собачьи лапы. Собака начала целоваться. Потом крутиться вокруг нее. Бить хвостом по ногам.

— Балебес! Прекрати! Ты меня сейчас уронишь! — попросила его Стася. В ответ лишь раздался радостный лай. Стася присела на корточки. Погладила его по башке, которую он подставил ей. — А Миши больше нет. И тебя найти никто не мог, — пес завыл. — Вот так бывает. Как ты меня нашел? Но ты часто здесь бывал. Наверное, пришел домой. А там нет никого. Теперь сюда пришел. Да, мой хороший?

— Какой грязный пес! — сказала Лидия Евгеньевна, выйдя на шум.

— Так где он только не ночевал! Мам, поможешь его помыть?

— Только не говори, что ты его предлагаешь у нас оставить.

— Он был с нами в той аварии, — ответила Стася.

Пес мыться не особо хотел. Но пришлось. Лидия Евгеньевна обработала его раны зеленкой. Балбес был облезлый и сильно исхудавший. Ему налили миску супа, который он съел в один присест, и определили место в сенях. Привет из прошлого. Пес уходить от дома отказывался. Решив, что ему здесь лучше, чем на улице.

— У меня получилось связать шарф. Даже ровно получилось, — похвасталась Стася, обрывая нитку. — Мама, это ты?

Лидия Евгеньевна повезла бабу Пашу в больницу. В последнее время та сильно кашляла. Нужно было проверить легкие. Потом мама позвонила и сказала, что у бабы Паши воспаление легких, поэтому ее кладут в больницу. Хотя баба Паша и не очень-то этому рада.

— Мама?

— Я думал, что Лидия Евгеньевна преувеличивает масштаб трагедии, — услышала Стася знакомый голос Мирона.

— Что ты здесь делаешь? — спросила его Стася.

— Решил тебя навестить. Мог бы и раньше, да моя благоверная замучила судами. После того как она выбила из меня половину бизнеса, так пришлось срочно все сворачивать, банкротить и начинать сначала. А на это ушло много времени. Поэтому не было времени с тобой в прятки играть, — ответил он. Стася услышала звук отодвигаемого стула.

— Теперь время появилось?

— Да. Но приз уже не нравится.

— Я тебе кольцо отдам. Подожди.

— Стася, оставь. Я понимаю, что ты гордая девочка, но должен же быть предел этой гордости. Тем более что я не люблю мелочиться до такой степени, — ответил Мирон. — Значит ты теперь здесь живешь? Домик с печкой и кошкой?

— Да.

— Вернуться не хочешь?

— Не хочу. Чего я там забыла?

— Меня.

— Не смеши. Мирон, мы оба знаем, что…

— Ничего ты не знаешь, глупая кошка, — оборвал Мирон. — Независимая и неподкупная. Гуляешь сама по себе. Даже потеряв глаза, ты продолжаешь быть независимой кошкой, которую не приручить.

— Это ты сейчас к чему?

— К тому, что ты не видишь других вариантов, кроме тех, что сама себе придумала.

— Только не говори, что по ночам не спал и думал как вернуть, — нервно сказала Стася.

— Наши с тобой встречи вспоминал. Да не важно все это. Для тебя это ерунда. Ладно, Стася, не болей. Тебе помощь нужна?

— Нет. Я сама.

— Независимая кошка, которая испугалась, когда ее захотел кто-то приручить.

— Мы слишком разные.

— Не думаю. Просто кто-то слишком боится. В любом случае телефон я тебе свой оставил. Понадобиться помощь, по старой дружбе, обращайся.