Свет в тумане

Персонал гостиницы был так же погружен в траур по барону, однако, в отличие от дома Хапли, здесь не делали поспешных выводов. Более того, здесь следом за Эффи Хапли не верили в виновность Мартина Рорри. Это обнаружилось, стоило переступить порог: хозяйка выскочила из-за стойки с юношеской прытью и учинила взволнованный допрос. Правда ли, что Мартин Рорри арестован? Что говорят в Большом Доме? Твердые ли против него улики? Реджинальд и Мэб, ошарашенные приемом, не успевали вставить и слово. В конце концов, хозяйка немного остыла и, подхватив гостей под руки, увлекла их в столовую. Судя по всему, она полностью закрыла глаза на аморальное поведение постояльцев, теперь, как единственные надежные информаторы, они были в фаворе, а потому на столе появился «особый чай» с травами и варенье, сваренное хозяйкой лично.

- Так что из рассказанного правда, господин Эншо?

- Рорри арестован и обвиняется в двух убийствах, - ответила Мэб и надкусила тост с вареньем. Блаженно сощурилась. - М-м-м! У вас, госпожа Альден, значительно вкуснее, чем в доме барона.

Вопреки ожиданию хозяйка не оскорбилась, лишь поджала губы.

- Прежде все было по-иному. Пока не приехала Флоранс Хапли.

- И при чем тут леди Флоранс? - удивился Реджинальд и отчего-то представил эту самодовольную особу на кухне, у плиты. Повариха из Флоранс Хапли наверняка была никудышная. Впрочем — Реджинальд бросил взгляд на Мэб — никогда не стоит судить по внешности.

- Да какая она леди! - фыркнула хозяйка. - Какая леди, прости Господь?! Она еще девчонкой отсюда с мужчиной сбежала, и потом столько лет в Руальесе ноги на сцене задирала и называла себя актрисой.

Ясно, - кивнул Реджинальд молча. - Нарушение устоев. А то уже начало казаться, что госпожа Альден в своей неколебимой вере и слепом почтении роду Хапли меры не знает.

- А когда Флоранс Хапли вернулась, - продолжила хозяйка, - сразу же завела свои порядки. Уволила слуг, кухарку, наняла новых — с материка. А потом еще этого художника, Бли пригласила.

- А разве не барон? - удивилась Мэб.

- Его светлость мальчишку едва терпел.

- Какие разные выходят истории… - Мэб взяла салфетку и медленно, один за другим вытерла пальцы.

- Вы мне не верите? - набычилась госпожа Альден.

- Вам — верю, - покачала головой Мэб. - Скажите, а еще один его гость, Верне, давно он приехал?

- Верне? А, тот миллионер из газет? Примерно неделю назад. Все обхаживал его светлость, а может и Флоранс, уж не знаю. Сюда заходил.

- Сюда? - удивился Реджинальд. - Он хотел у вас поселиться?

Куда больше в его представлении колониальному миллионеру подошла бы белая яхта, приютившаяся в бухте.

- Нет конечно, - рассмеялась хозяйка. - Разве мы для такого хороши? Ему ведь целый остров подавай. Он, читали, недавно прикупил три в Расколотом заливе? А сидонцы свою землю дорого ценят. Нет, он хотел купить у нас картину.

Мэб и Реджинальд переглянулись.

- Картину?

- Я не продала, - с довольным видом ответила госпожа Альден.

- А какую именно картину? - уточнил Реджинальд.

Хозяйка пожала плечами.

- Ту, что висит в холле, господин Эншо. Морская. Она в нашей семье столько лет, как можно ее продать?

- Это полотно известного художника? - уточнила Мэб, сощурясь и пытаясь припомнить, что за морской пейзаж висит в холле.

- Да Бог с вами, миледи! Картина как картина, - махнула рукой хозяйка. - Есть у нас семейное придание, что это подарок барона, да только глупости все это. Мы, конечно, всегда уважали его светлость и всю их семью, но с чего бы им делать нам такие подарки?

- Которая из картин имеется в виду? - Реджинальд, оживившись, отодвинул рюмку и встал из-за стола. - Нужно взглянуть на нее.

Хозяйка в своем определении, простом и четком, оказалась права: картина как картина. Пусть и весьма искусно написанная, возможно дорогая, но ни Мэб, ни Реджинальд сказать этого не могли, а узнать руку художника — и подавно. Впрочем, картина столь явно превосходила все то, что висело в поместье Хапли, что уже одно это делало ее особенной, а интерес Верне — подозрительным. Мэб протянула руку, желая коснуться рамы, но Реджинальд перехватил ее запястье.

- Это может быть артефакт.

- А может — утраченный шедевр, - парировала Мэб.

- Останешься без пальцев, будешь этой мыслью утешаться.

Мэб фыркнула и пробормотала, что кое-кто первый полез щупать гробы в мавзолее, и неизвестно еще, что все обошлось. Реджинальд ее не слушал. Руки его скользнули по воздуху над рамой, точно ощупывал, кончики пальцев слегка светились. Госпожа Альден следила за этими манипуляциями с интересом, а Мэб они почему-то пугали. В картине, в поместье Хапли, в самом острове ей теперь виделось нечто зловещее. Тревога росла иррациональная, почти осязаемая, пока не заполнила Мэб изнутри. И, прежде чем удалось что-либо сообразить, она схватила Реджинальда за руку, не позволяя тронуть картину.

- Нет!

- Что случилось? - Реджинальд, удивленный, обернулся и посмотрел на нее.

- Не знаю. Просто — нет. Тебе можно запрещать и хватать людей, а мне нельзя? - Мэб разозлилась вдруг, так же без причины и разжала пальцы. - Делай что хочешь.

Реджинальд отступил.

- Идем.