Свет во мраке

— Давай сюда дело о серийнике. — Джек устало опустился на кожаное кресло, напротив стола МакКалена, и вытянул ноги вперед. Курить хотелось неимоверно. В животе всё горело огнём. Может, стоило полежать ещё денёк? Нет, пока есть шанс спасти третью девушку, нужно действовать. Да и положа руку на сердце, Джек признавал, что ему давно нужна была хорошая встряска. И ещё больше нужен был такой человек, кто поверит в него. Такой, как Габи. — Дело о серийнике. — Повторил Джек, глядя в упор на Комиссара полиции.

— Одну минуту. — Майк принёс ему трудовой договор. — Сперва давай тебя примем обратно в наши ряды О'Нилл. Кабинет твой, как и прежде, на пятом. Там даже твою табличку с двери не скручивали. Я знал, что ты всё равно вернёшься к расследованиям рано или поздно. И твой значок. — Комиссар порылся в выдвижном ящике стола и достал блестящий жетон с надписью «Старший Инспектор Полиция Лондона». — В целости. Так и пролежал всё время в моём столе после нашего разговора о твоём увольнении.

— Как это трогательно, Майки. Я сейчас расплачусь, — хмыкнул Джек, и цинично оскалился.

— Я, конечно же, рад, что ты вернулся, Джек. — Майк присел в своё кресло, и посмотрел в холодные серые глаза Джека. — У меня только один вопрос. Почему? Что повлияло на твое решение? Не передумаешь ли ты через пару часов?

Джек снова косо усмехнулся.

— У меня состоялся недавно один разговор. И это дало мне надежду, что не все люди такое дерьмо, как я думаю. Есть хотя бы единицы, за которых стоит бороться. И поэтому я тут.

К тому же Габриэлла верила, что он хороший человек. А на свете уже не осталось людей с такой верой в него, и Джек не мог её разочаровать. Не мог подвести ту единственную, которая считает его хорошим. Ту, что верит в него.

* * *

Папка с делом была на удивление тоненькой. Джек открыл её, и сердце у него пропустило удар. На фотографии первой жертвы была Габи. Присмотревшись, Джек понял, что это просто очень похожая девушка. Те же шоколадные локоны, большие голубые глаза. Но сердце ещё сильнее сжалось от плохого предчувствия. Убитую девушку звали Изабелла Бредли. Двадцать четыре года. Не замужем, домохозяйка. Дальше подробный отчет патологоанатома и заметки криминалистов, обнаруживших в реке тело.

Фото второй девушки снова заставило сердце Джека ёкнуть. Ещё одна шатенка. Стройная, голубоглазая. Эмилия Круз. Двадцати лет. Студентка юридического факультета. Оба тела были найдены в Темзе. И в обоих случаях смерть наступила в результате удара в сердце острым металлическим предметом. Предположительно ножом. С момента пропажи девушек и с предполагаемого времени смерти прошло в среднем четыре-пять дней. Их где-то держали, избивали, и предположительно насиловали, используя презервативы. Чтобы не оставлять биологических следов.

Следующим шло фото третьей девушки, пропавшей на этой неделе. Внешность та же. Стройная и симпатичная. Стейси Грин. Двадцать один год. Работала танцовщицей и официанткой в ночном клубе.

Свидетелей нет. Все жертвы были между собой не знакомы. На телах не обнаружено ни одной зацепки. Ни потожировых следов убийцы, ни фрагментов одежды, ни даже случайного волоска. Биологических следов, таких как сперма, тоже нет, но патологоанатом в своем отчете указал характерные для изнасилования повреждения половых органов девушек. Вот дьявол!

Джек внимательно просматривал каждое фото жертв, надеясь, что сможет рассмотреть что-то, что не бросается в глаза с первого взгляда. Что-то, что может дать зацепку в продвижении его расследования. Пока что у него не было ровным счетом ничего. Проклятье!

Просидев в своём кабинете до позднего вечера, и поработав с целой кучей документов, Джек решил пока ненадолго отправиться домой. МакКаллен выдал ему сегодня ключи от служебного автомобиля, и надобность в такси отпала. В животе кто-то развёл огонь. Каждый шаг отзывался ноющей болью, но то была всего лишь физическая боль. Ничто, по сравнению с тем, что он пережил год назад. Кобуру приятно оттягивала модифицированная «Беретта». Джек скучал по своей пушке, сильнее, чем по коллегам и прочим знакомым из прошлой жизни. Без оружия он чувствовал себя голым. Была бы с ним его пушка тогда в переулке, у хирурга было бы в три раза больше пациентов.

Доехав до своего дома, Джек, пошатываясь, побрёл до квартиры. Не заперто, как он и оставлял в четверг. Зашёл, осмотрелся. Он что, ошибся дверью? В квартирке царил порядок. Давно такого здесь не было. Пропали банки и окурки. Посуда в раковине была вымыта и стояла в шкафу. Вещи постираны и разложены на полки. Комнаты проветрены от табачного дыма. И ни одна вещь не сдвинута с места. Последнее было ему особенно приятно. Не хотелось бы потом искать где и что теперь лежит.