Свет во мраке

Не знают люди, бредущие по течению быстрой реки, ещё и того, что вчера под решёткой одного из сточных люков найден исколотый ножами труп гитлеровского полицейского. Это один из тех полицейских, которые сколотили себе целое состояние во время акций во Львове. Люди, намеченные к истреблению, пытались откупиться от него последними деньгами, драгоценностями. Он брал взятки, а через час возвращался обратно в квартиру приканчивать поверивших ему людей. Богатство полицейского соблазнило некоторых его коллег, и они с немощью любовницы прикончили полицейского и сбросили его изуродованный труп в канализацию.

Гестапо не собиралось искать действительных убийц. «Кто мог убить полицейского? — решают высокие чины гестапо в управлении дистрикта Галиция. — Конечно, евреи или коммунисты». Сам бригаденфюрер СС генерал-майор полиции Тир приказывает осмотреть городскую канализацию.

…Игнатий Кригер и другие водоносы спокойно бредут по главному каналу. Своды его довольно высоки. Хоть на время можно расправить плечи, почувствовать себя человеком, а не ползучим кротом.

В далёком туннеле, где Полтва сворачивает влево, вспыхивает яркий рефлектор сильного электрического фонаря. Кригер инстинктивно отвечает, пуская навстречу лучик своего фонарика. И в то же мгновение свет у поворота гаснет. Ни звука, ни окрика, лишь однообразно шумит и клокочет Полтва. Там, метрах в двухстах выше по её течению, возможна засада, неизвестные люди, испуганные и не желающие встречи, либо враги. А может, это канализаторы бредут по главному каналу? Но почему же тогда нет условного знака встречи? Почему Буженяк не покружит фонарём над головой, как сцепщик на железнодорожных путях, дающий знать машинисту, что можно трогать?

Чуя неладное, Кригер предлагает повернуть. Не зажигая фонарей, они бредут в густой темноте на ощупь, по звуку, и шестым чувством определяют, где панель прерывается. Они наугад перепрыгивают предательские ловушки. Маленькое неосторожное движение, скольжение мокрого ботинка — и человек в реке. Она завертит его перебросит, увлечёт по скользкому дну до первого отводного канала, уходящего под землю. И куда же они бредут в впотьмах? К выходу Полтвы, сразу же за развалинами гетто. Но ведь там до сих пор, памятуя июньские дни, появляются бродячие гестаповские патрули…

Резкий, огонь нового фонарика вспыхивает на их пути. Первая мысль — облава. Зажаты с двух сторон. Но что это? Наткнувшись на прижавшихся к стене людей, фонарик поворачивается в руках у своего хозяина и описывает один круг, второй, третий. Спасительные круги пробуждают надежду. Снова Буженяк и его товарищи подоспели вовремя! В руках Буженяка котелок мятого снега. Он несёт его под землю мальчику, чтобы он не позабыл вид снега. Леопольд говорит об этом Кригеру, но тот, прерывая Буженяка, сообщает о таинственном огне, вспыхнувшем на их пути. Буженяк гасит фонарь. Он ведёт беглецов назад, велит им лезть как можно дальше в боковую дыру и сидеть там тихо в грязи, в воде, пока он не придёт и не вытащит их обратно.

Засада гестапо

Водоносы запрятались. Буженяк и его спутники, освещая себе пути фонарями, идут к повороту. Всё ближе и ближе поворот. Видны уже белые барашки на воде, где река выплывает из-за изгиба туннеля. Блуждают круглые пятнышки прожекторов на влажных бетонных сводах канала. Резкий окрик: «Хальт!» Дула автоматов наведены на Буженяка.

В гаснущих лучах фонарей Буженяк видит «мёртвые головы» на фуражках немцев. Засада гестапо! Кожаные чёрные плащи гитлеровцев сливаются с мутной рекой. В глаза канализаторам бьют острые лучи сильных гестаповских фонарей, длинных и толстых, как полицейские дубинки. Свет фонарей назойлив. Гестаповцы хотят проникнуть под форменные куртки канализаторов, рассмотреть их мысли, их душу. «А что было бы, — думает Буженяк, — если бы я не отдал Кригеру портфели и снег? Крышка!»

— Почему вы повернули обратно? Почему копались так долго? — кричит офицер.

— Мы боялись идти вдвоём, господин оберштурмфюрер, — явно льстит шарффюреру СС Буженяк. — Мы думали, а может, это, не дай Бог, какие-нибудь партизаны забрели сюда? Позвали третьего на подмогу.

…Шарффюрер долго и пристально разглядывает Леопольда Буженяка. Гестаповец хочет проверить, врёт ли канализатор или говорит правду. Наконец, задав ему ещё несколько вопросов, он отпускает всех троих восвояси. Их провожают вдоль канала лучи фонарей. Канализаторы бредут медленно, силясь ничем не выдать своего волнения и ожидая выстрела в спину.

Рождение человека

Долго придётся ещё пролежать Кригеру и его друзьям на вонючей грязи в тесном канале, пока вернутся за ними канализаторы. Снег в котелке, согретый дыханием людей, ещё раз спасшихся от смерти, успевает растаять. Кригер, прикладывает котелок к губам и с удовольствием пьёт талую снежную воду. Она напоминает ему весну. Снежная вода — весточка оттуда, из запретного мира, который пришлось покинуть. Доведётся ли когда-нибудь ещё увидеть его снова, ещё раз поглядеть на солнце?