Свет во тьме

Но телефон снова зазвонил. На этот раз звонила сама товарищ Свинаренко. Как это нередко бывало, разговаривая она что-то жевала, отчего голос у нее получался какой-то хрюкающий. Эльвира Львовна была молодой женщиной, руководящим советским работником, поэтому изо всех сил старалась вести себя интеллигентно. Но она была дочерью своего отца.

– Евгений Алексеевич,– прохрюкала она, усиленно что-то дожевывая. – Нам нужно встретиться.

– Приезжайте, Эльвира Львовна.

– Но вы знаете… Может, вы приедете в горисполком? – уже нормальным голосом спросила она.

Иванов понял, что имела в виду Свинаренко. По ее мнению, в иерархии советских исполнительных работников уполномоченный стоял ниже, чем секретарь горисполкома областного центра. Так ли это на самом деле, Евгений Алексеевич не знал, да ему и наплевать было на все эти условности. Он нисколько не терялся ни перед председателем облисполкома, ни перед первым секретарем обкома, к немалому их удивлению. И точно так же никогда не позволял себе намекнуть на какое-то свое превосходство тем, кто зависел от него. Кстати, Эльвира была его бывшей дипломницей.

– Ну, хорошо, когда мне подъехать? – спросил Иванов.

– Если можно, сейчас.

Горисполком был в пятнадцати минутах ходьбы, и уполномоченный решил прогуляться. Шагах в двадцати от горисполкома он увидел какого-то пьяного монстра, потного, красного и вонючего, который остановился, не в силах дальше идти. Особую трагикомичность зрелищу придавало то, что этот человек был облачен во фрак, наподобие тех, какие носили до революции. Казалось, что он вот-вот умрет. Это был Лев Александрович, который после утреннего происшествия отправился в собор, чтобы взять денег, но заблудился, а сейчас не имел сил передвигаться. Уполномоченный пожалел его и подошел.

– Сильно плохо? – участливо спросил он.

– Ты … хто? – задыхаясь, спросил помощник старосты.

Лечение в данном случае могло быть только одним. Спиртное тогда не было таким уж свободно доступным товаром. Магазинов было мало, нужно было выстоять еще очередь. Да и стеснялся Иванов покупать спиртное. Но у него в портфеле была бутылочка со ста граммами медицинского спирта, который ему по его просьбе принесли из больницы и которым он собирался оттереть стекло на столе. «Придется пожить еще с грязным стеклом», – с грустью подумал уполномоченный. Он подошел к вахтерше горисполкома, которая прекрасно знала и его, и Льва Александровича и сейчас с интересом за ними наблюдала из окна.

– Как бы не умер, – сказал Евгений Алексеевич, подходя к ней.

– Да что с ним случится! – махнула рукой старушка. – Неужели такому аспиду еще «скорую» вызывать?

– Да нет, «скорая» не успеет. Дайте полстакана воды.

Удивленная вахтерша взяла грязный граненый стакан и налила его наполовину водой из массивного графина с разбитой крышкой.

– Неужели вода такому может помочь?

– Нет, конечно. У меня здесь есть лекарство на спирту, – на ходу придумал уполномоченный. – Обычно пьют по столовой ложке, но я ему вылью весь пузырек.

– Ну, если на спирту, то, конечно, поможет. У него же портвейн вместо крови, наверное.

Уполномоченный не без жалости вылил спирт в стакан и подошел к помощнику старосты. Казалось, что у того вскоре начнутся судороги.

– Пей! – властно приказал Иванов.

Лев сделал сначала маленький глоточек с большим трудом, потом побольше и легче, а затем залпом выпил весь стакан. Через несколько минут лицо его прояснилось и приняло осмысленный вид, а сам он стал похож на нормального человека, только очень уж потного и вонючего.

– Евгений Алексеевич, да вы мне жизнь спасли! – воскликнул он.

– Вам надо лечиться, – для очистки совести сказал уполномоченный, хотя твердо знал, что в данном случае лечение бесполезно. Но он ведь много лет был учителем и поэтому часто говорил некоторые вещи просто так, чтобы не чувствовать себя виноватым, что не сказал.

– Да не поможет, – обреченно махнул рукой Лев. – Чего я только не пробовал! Единственное, что помогло – взял благословение у владыки Исайи, и два месяца не пил.

Иванов вздрогнул. Еще одно свидетельство огромных внутренних духовных сил архиерея, исходившее от такого малорелигиозного лица, глубоко впечатлило его.

– А как я здесь оказался? – озирался Лев Александрович. Тут он увидел горисполком и понял: – А, к доче шел!

– Не думаю, что ваше появление ее восхитило бы. Вам вообще-то куда нужно было?

– В собор.

– Вас, конечно, там видели и не таким. Но я бы посоветовал сходить домой, вымыться и надеть что-то менее вызывающее, чем фрак.

– Нельзя, – глубокомысленно сказал Лев.

– Почему? – искренне удивился уполномоченный.

– А они тогда не поймут, что у меня дома пора порядок наводить, а уже пора. Ну ладно, благодарствую, Евгений Алексеевич, я ваш должник.

И помощник старосты направился в сторону собора, а Иванов, наконец, смог войти в горисполком. Стакан вахтерша выкинула.

Глава 7.