Свет во тьме

– Где Карина? – бросил Михаил в ответ, и Фома обратил наконец внимание на его изможденный вид.

– Ее нет. Она была с утра, потом ушла Вера, за ней она, а я кручусь тут один целый день!

С силой толкнув дверь, Михаил влетел в свой кабинет и сразу же выдвинул ящик стола – в нем ничего не было.

Михаил опустился на стул с побелевшим, как мел, лицом и взъерошенными волосами. Он сидел неподвижно, обхватив голову руками, и глубоко дышал, стараясь собраться с мыслями и успокоиться.

– Позвони в больницу, – наконец проговорил он слабым сдавленным голосом, вовсе не похожим на обычный голос Михаила Каганова.

– Куда… в больницу? – Фоме стало совсем плохо.

– Спроси, как дела у Веры.

Фома смотрел на начальника, одновременно пытаясь набрать номер. Миша прислонился к притолоке. Он чувствовал себя совершенно беспомощным.

– Э… у Веры сломано ребро, они перевязали раны… но других серьезных повреждений нет. Кто-то пригнал ее машину из Хлебово, и она поехала на ней домой. Сейчас она, должно быть, уже дома.

– Мне … мне необходимо уйти.

– Миша… – Фома боялся сказать что-нибудь не так. – Это… все так ужасно.

Михаил, согнувшись, все еще сидел за столом.

Фома по-прежнему ничего не мог понять.

– Миш, что с номером? Выйдет сегодня газета или нет? Мы отправили материал вовремя, я не понимаю…

– Они не будут печатать, – сухо ответил Михаил.

– Что? Почему не будут?

Каганов, покачав головой, уронил ее на стол и некоторое время оставался совершенно неподвижным. Потом он со вздохом посмотрел на Фому.

– Ты можешь быть свободен на сегодня. Дай мне прийти в себя, тогда я позвоню, идет?

– Ладно.

Зазвонил телефон и Михаил схватил трубку.

– «Вечерний Прахов».

– Михаил?

– Да…

– Это Эдуард Панов.

О! Слава Богу, он жив! Михаил чувствовал, как у него запершило в горле, он был готов расплакаться.

– Эдуард, с вами все в порядке?

– Нет, у меня неприятности. Михаил, мы только что вернулись, кто-то разорил весь дом. Тут настоящий погром!

– Что с Анастасией?

– Она в отчаянии. Я тоже.

– Нам всем досталось. Они крепко ударили, сразу по всем.

– Что произошло?

Михаил выложил ему все. Самое трудное было – сказать, что его друг, которого, как и самого Эдуарда, вышвырнули за борт, его друг Анатолий Хромов мертв. Панов молчал.

– Михаил, – произнес наконец Панов, – нам лучше всего исчезнуть. Лучше всего – уехать отсюда и никогда не возвращаться.

– Куда? – спросил Каганов. – Вы уже удрали однажды, не так ли? Пока вы живы, вам придется жить с этим грузом, и они об этом знают.

– Неужели никто из нас ничего не может сделать?

– У вас есть друзья! Государственный прокурор, например.

– Я тебе уже сказал, что не могу пойти к Илье Матилову только со своими догадками. Здесь одной дружбы мало. Мне нужны доказательства, документы.

Михаил посмотрел вниз, на пустую коробку.

– Я вам их достану, Эдуард. Так или иначе, но я найду то, что можно показать тем, кто захочет нас выслушать.

– Мы с Настасьей собираемся скрыться, и я советую тебе поступить так же. Здесь нам нельзя оставаться.

– Как я вас найду?

– Я не хочу говорить по телефону. Жди, пока тебе не позвонят из прокуратуры от Ильи Матилова. Я свяжусь с тобой через него. Только таким образом я смогу тебе помочь.

– А если меня не будет здесь, если я уеду из города или умру, то свяжись с Аликом Ломакиным из газеты «Аргументы и факты». Я постараюсь держать его в курсе дел.

– Хорошо. Мы с тобой обязательно встретимся.

– Будем молиться, чтобы так оно и было.

Михаил положил трубку, как следует запер все двери и отправился домой.

* * *

Вера лежала на диване с неудобной повязкой на ребрах и желала только одного: услышать телефонный звонок. Она уже пыталась подняться, в голове стучало, тело болело, но ей нестерпимо хотелось, чтобы кто-нибудь позвонил. Что происходило за стенами ее квартиры? Она несколько раз звонила в редакцию «Вечернего Прахова», но там никого не было. В конце концов она набрала домашний номер Михаила, но и там никто не отвечал.

Наконец-то! Телефон проснулся. Вера схватила трубку, как сова хватает мышь.

– Алло?

– Вера Караваева?

– Кирилл?

– Да… – Парень был возбужден и сильно нервничал. – Привет, я здорово напуган! Я звоню из дома. Кто-то побывал здесь и изломал все у меня в квартире!

– Будь осторожен, думай, что ты говоришь, Кирилл. То, что мы слышали, будто наши телефоны прослушивают, вероятно, правда. Твой наверняка тоже.

Вершилов долго не отвечал, потом от страха почти закричал:

– Да, я только что разговаривал, ты сама знаешь с кем! Думаешь, они слышали наш разговор?

– Я не знаю. Но мы должны быть осторожны.

– Сама знаешь кто сказала, что у нее есть доказательства, и все летит к чертям. Она собирается удрать оттуда.

Вера оборвала его:

– Не говори больше ничего. Лучше, если мы встретимся с глазу на глаз. Где мы можем увидеться?

– Мост через Каменку, недалеко от Хлебово. Знаешь где это?

– Знаю.

– Да, этот. Там есть поворот направо, сразу как съезжаешь с северного конца моста. Я буду там… скажем, в семь часов?

– Я приеду.

– Хорошо. Тогда до встречи.

Вера немедля набрала номер «Вечернего Прахова». Никакого ответа. Она позвонила Михаилу домой.

* * *