Свет во тьме

– Да? А кто сделал отбивную из моей помощницы? – У Каганова не было ни малейшего желания выступать в роли приятного собеседника.

– Каганов, подобные вещи часто происходят с неосторожными людьми, – ответил Буркин.

В конце концов журналиста прорвало, и он выложил все напрямую:

– Антон Петрович, это не просто «произошло». Это было подстроено. На нее напали, избили, а твои мусора даже пальцем не пошевелили, и вы все знаете почему! – Он посмотрел им прямо в глаза. – Вы все в этом замешаны, и вы вместе задумали этот дешевый трюк. Вы громите дома, угрожаете, изгоняете людей, а потом делаете вид, как будто у вас тут кружок филателистов.

Присутствующие в зале молчали. Михаил продолжал метать молнии:

– Если все вы тут – слуги общества, тогда Гитлер был великим благодетелем человечества! Вы занимаетесь интригами и подлогами, вы захватываете город, как банда рэкетиров. И вы заставили замолчать всех, кто пытался сказать правду и стоял у вас на дороге.

Молодцов снова поднял руку, останавливая разбушевавшегося журналиста.

– Михаил, я хочу предупредить тебя, следи за словами.

– Не беспокойся, у меня есть не только слова, но и конкретные доказательства. У меня есть свидетельства пострадавших по вашей вине невинных людей: Красильниковых, Правцова, Адрианова, Домбровского, несколько десятков из тех, кого вы лишили дома и работы угрозами и налоговыми махинациями.

– Угрозы?! – удивленно взвизгнул Молодцов. – Каганов, не в нашей власти воспрепятствовать страху, идиотским суевериям, разбитым бракам. Что ты, в самом деле, собираешься писать? Что Красильниковы, например, уверены, будто их магазин посетили злые духи и они же сломали руки их малолетнему сыну? Так, что ли?

Каганов отмахнулся:

– Да, Молодцов, это ваша специальность. Я напишу, что вы и ваша компания раздували страхи и играли на их суеверии. Я расскажу о странных темных идеях, которые вы исповедуете, чтобы добиться своего. Я все знаю о Лиховой и ее фокусах с чтением мыслей. Я знаю, что каждый из вас в этом участвует. Я напишу, что моего репортера незаконно арестовали буркиновские подпевалы, поскольку она сфотографировала то, что вы скрываете превыше всего: ни больше ни меньше, как самого Александра Козина вместе с Буркиным, Молодцовым и Лиховой, а ведь Козин – главная фигура заговора по захвату города, которому вы помогаете, вы, жаждущие власти сумасшедшие мистики!

Молодцов спокойно улыбнулся:

– Из чего следует, что ты собираешься писать об «Корпорации “Осознание”».

Каганов едва верил своим ушам: «Неужели это произнес Молодцов? Значит, настало время сказать правду?»

Олег невозмутимо продолжал:

– Да, ты разузнал обо всем, что куплено и чем владеет «Осознание», не так ли?

– Верно, разузнал.

– Ну, и сколько же домов, по-твоему, скупила корпорация за неуплату налогов? – спросил он со смешком.

Каганов не собирался участвовать в этой игре.

– Скажи сам.

Олег повернулся к ревизору Причальному. Тот заглянул в свои бумаги.

– Товарищ Каганов, я думаю, ваше расследование показывает цифру сто двадцать три – это количество домов, проданных с аукциона за неуплату налогов и приобретенных «Осознанием»… Точная цифра сто шестьдесят три. Это были абсолютно законные сделки, совершенные в течение последних пяти лет.

Михаилу не понравился такой поворот, но он промолчал.

– Ты прав, – продолжал Молодцов, – «Осознание» владеет жилыми домами и предприятиями. Но ты должен понять, насколько улучшилось состояние этих домов при новых владельцах. Что же касается университета… – Молодцов посмотрел на Купцова и кивнул ему, прося продолжить.

Арсений поднялся.

– Я, право же, устал от всех этих пересудов и сплетен о том, что университет якобы находится на грани экономической катастрофы. Наоборот, наши дела идут прекрасно, а эта… оскорбительная кампания, затеянная Эдуардом Пановым, должна прекратиться, иначе мы подадим в суд.

– У меня есть заключения… у меня есть доказательства, что вы спустили на сторону миллионы, принадлежащие университету.

– У тебя нет никаких доказательств, Каганов. Никаких заключений.

У Каганова возникло чувство, как будто он, оторвавшись от скалы, только что сделал шаг в пропасть.

Молодцов продолжал холодно:

– Мы следили за твоими бесплодными попытками с самого начала. Ты даже пытался встрять в наши личные дела. – Молодцов сделал эффектную паузу. – Теперь с этим покончено, Михаил.

– После этой встречи? – спросил Каганов с сарказмом. – Что вы приготовили для меня? Что вы скажете, Антон Петрович? Повесите на меня самоубийство Хромова? Или пошлете кого-нибудь устроить погром в моем квартире?

Молодцов встал, показывая жестом, что хочет говорить.

– Каганов, у нас нет никакой хищной жажды власти, хотя ты, вероятно, так считаешь. Наша цель – не власть сама по себе. Власть для нас, Каганов, – лишь средство достижения истинной цели для всего человечества, и это не что иное, как благосостояние Вселенной.

– Кто такие «мы» и «нас»?

– Это ты прекрасно знаешь. Общество, Каганов, Общество, за которым ты все время гоняешься, как за таинственным преступником.

– Общество Вселенского Сознания. И вы устроили собственную столицу в Прахове!