Свет во тьме. Черные дыры, Вселенная и мы

Лучше наша презентация пройти не могла. Майкл, Лучано и я “играли” удивительно синхронно, а закончили свое выступление – и это был высший пилотаж! – за секунду до конца отведенного нам времени. Затем пришла очередь вопросов, на которые мы отвечали, не противореча друг другу, как сплоченная, хорошо подготовленная команда. Среди членов комиссии единственным астрономом, хорошо понимавшим суть дела, была Катрин Сезарски – в прошлом директор ESO. Ее вопрос был прицельно направлен на слабое место нашей заявки: “Как вы связаны с Телескопом горизонта событий?” Организационная структура EHT была еще не до конца ясна. А что если там возникнет конфликт и все развалится? “Мы намерены стать частью этого проекта и сотрудничать с ним с целью объединения ресурсов, – сказали мы. – Но чтобы укрепить свою позицию на переговорах, нам нужны деньги. Впрочем, если это будет необходимо, мы готовы провести эксперимент самостоятельно”. Катрин Сезарски улыбнулась. Очевидно, мы дали правильный ответ на один из самых важных вопросов. Комиссия была на нашей стороне.

Наше время почти истекло. “У меня есть еще один вопрос”. Это говорил другой член комиссии. “Я не понимаю двух пунктов в представленном вами бюджете. Они касаются работы с общественностью. Не могли бы вы объяснить их поподробнее?” У меня заколотилось сердце. Он спрашивает о картинках! Внезапно моя голова превратилась в одну большую черную дыру. Я, запинаясь, пробормотал что‐то неопределенное. Презентация закончилась, и мы, ни в чем не уверенные, отправились домой. Все прошло так, как надо? У нас получилось? Или в последние пять минут мы все завалили?

Спустя две недели пришло письмо от президента ERC. За свою жизнь я получил много подобных писем. Стоит прочесть лишь первые три слова – и вы уже все узнаете. Открыв конверт, я увидел: “Рад вам сообщить…” Наша заявка одобрена! Я встал и обошел свой кабинет. Я был счастлив и спокоен. Правда, из‐за моих путаных объяснений в последние пять минут комиссия выделила нам на миллион евро меньше. Никогда раньше я не терял столько денег за столь короткое время. И все же: мы выиграли! Мы первыми добыли деньги для EHT – целых 14 миллионов евро. Возможна ли теперь успешная кооперация с американцами?

В тот же день я отправил мейл Доулману, сообщив, что хочу встретиться с ним в Бостоне. Я купил билет и через три дня уже сидел в кабинете вместе с ним и с директором обсерватории Хейстек Колином Лонсдейлом, который, оставаясь все время сдержанным и уравновешенным, помог нам договориться. Два дня мы обсуждали следующие шаги и сошлись на том, что нам необходимо подписать промежуточный договор о намерениях, заявив о совместной работе над Телескопом горизонта событий.

Вместе с Димитриосом Псалтисом, теоретиком, специалистом по гравитации из Аризоны, и другими коллегами из США Доулман работал над своей собственной заявкой на большой грант в Национальный научный фонд США (NSF) – самый крупный фонд, спонсирующий научные проекты в Америке. Мы написали письмо в поддержку этого проекта, указав, что готовы работать с группой Доулмана. И эту заявку тоже одобрили, так что еще 8 миллионов долларов было выделено на EHT штаб-квартирой NSF в Вирджинии.

Однако встречей в Бостоне дело отнюдь не закончилось. Вернувшись в Европу, мы должны были сформировать команду. Стать менеджером проекта я сумел уговорить Ремо Тилануса. До того, как в 2015 году голландцы вышли из проекта, этот опытный астроном долго представлял Нидерланды в руководстве телескопа JCMT на Гавайях и много сделал для развития сети РСДБ.

Тогда же в моем кабинете в Неймегене неожиданно объявились пятеро интересующихся EHT аспирантов, которым я смог предложить места в докторантуре. Так начала складываться наша замечательная команда. Казалось, все эти люди были посланы мне Богом, хотя многие из них и жили неподалеку от Неймегена. В конечном счете в нашу команду вошли представители семи государств[145].

Наш девиз звучал так: “Мы собираемся по‐хорошему завоевать мир”, – и я повторял его каждому. Мои студенты и ученые, с которыми я трудился, обладали достаточной свободой. Мне хотелось, чтобы каждый из них отыскал собственный стимул для работы, нашел свое место в команде и определил, чем конкретно он будет заниматься. Только в этом случае человек сможет отдаться делу всей душой. Важно, чтобы у каждого была своя, соответствующая его возможностям цель, к которой он стремится, и чтобы члены группы не конкурировали друг с другом, а их способности дополняли способности остальных.