Свет воспылает

Большак тянулся на юг, петляя юркой змеёй. Покрытая колдобинами и заезженная колеёй грунтовка извивалась, огибая редкие могучие деревья, овраги с останками давно сгнивших экипажей и телег, потрескавшиеся от времени валуны. Путница следовала на юг, делая остановки и стараясь оценить своё текущее местоположение по карте. Только сейчас Сирлинорэ заметила одну странную вещь. И начала объяснять сама себе:

– Почему они истребили этих чаровников, если до ближайшего города полтора дня конными ехать?..

Сивка, неторопливо жевавшая траву, словно поняла слова наездницы и помотала головой.

– Надо бы назвать тебя как-нибудь. Как в той книге, лихой охотник на чудовищ каждую свою лошадь одним именем называл. Хотя какой смысл?.. – спросила наездница у увлечённой травинками морды. – В ближайшем яме поменяю тебя, если доберёмся до какого-нибудь города.

Подул ветер, согнавший все признаки дурных, не совсем здоровых мыслей. Охватил озноб, редкость для тёплого Гил Амаса. Сирлия сама себя выругала:

– Кажется, одиночество пагубно на меня влияет, уже с лошадью разговариваю… Шевелись, милая.

К сумеркам стало понятно, что до перекрёстка ещё не меньше десяти итт. Сирлинорэ, подсвечивая фонарём, рассмотрела на карте несколько построек. Ближайшие к дороге и, вероятно, к ней заштрихованы, значит, разрушены. Она направилась туда.

Спустя пару мэрр9 посреди деревьев увидела каменистые развалины. Заросли кустарника укрывали их, вход едва показывался в лунном свете. Они явно провалились в землю, значит, место было заболочено. Сирлия напрягла зрение, почувствовалось жжение: ангельским взором она осмотрела руины на предмет тех, кто мог скрываться внутри. Живности, кроме мелкой, напоминающей силуэтами грызунов, не обнаружилось. Вздохнув, наездница спешилась, разобрала завал, едва не поранив руку, и загнала сивку внутрь. Проверив, что в помещение всего один вход, дева заложила за собой ход.

Здание выглядело как храм, но определить, какого бога здесь почитали, не представлялось возможным. От алтаря остался разбитый каменный стол. Ни одного следа украшений, только осколки мозаичных стёкол и заваленные двери из нефа. Кобыла рухнула на полотно пробившегося сквозь разбитый пол мха, Сирлия завязала её пасть ремнём. Чувствуя холод, укуталась плащом и легла рядом. Для восстановления сил ей, сверхсуществу, не требовался сон, хотя спать она и могла по желанию. Однако, лишившись большей части сверхспособностей, охотнице пришлось довольствоваться вводом себя в состояние транса. Она чуяла, видела, слышала, но не могла пошевелиться. И так, в полусонном состоянии, её силы восстанавливались быстрее.

Из транса её вывело чьё-то остервенелое шипение, над самой головой.

***

На рынке к вечеру поредело. Майра, заглянув в сумку и определив, что остальное для долгого пребывания в городе можно докупить завтра, направилась прочь с площади.

По пути монахиня обратила внимание на несколько странных домов, у которых копошились люди в повязках, кизатах10, тогах и робах. Искала солнечный крест на белом поле. Не нашла. У последнего по пути в таверну дома рискнула обратиться к одному из местных священников, который казался приличнее других:

– Милый господин, говорите на всеобщем?

Никто не ответил, клирики продолжали трёп на своём языке. Тот, кто стоял к Майре лицом, искоса поглядывал на неё. Кажется, не с религиозным интересом. Испугавшись, она повернулась и отправилась к таверне. Но спустя пару домов её догнал тот самый священник. Девушка помнила рассказы наставницы, что для местных служителей веры не в почёте бриться, а женщин-священниц редко ходят с покрытой головой. Юноша был одного с ней роста и каштаново-волосым. Довольно живые карие, как и у многих вольных людей, глаза принадлежали бойкому человеку.

– Как зовут, сестра?

– Майра, орден Молунских сестёр.

– Церковь Вечного отца, если не ошибаюсь? – голос незнакомца казался ни приятным, ни отталкивающим. Он был обычным молодым гил амасцем, хотя и говорил почти без акцента. – Какое твоё дело к служителям Белого Престола?

– Я не разбираюсь в ваших религиях, – девушка поставила сумку с покупками на мостовую, собеседник косым взглядом оценил содержимое. – Посчитала, будто человек одного со мной ремесла может оказать помощь.

– Что же требуется тебе, сестра? – нахал прекратил изучать как содержимое сумки, так и фигуру чужестранки.

– Ищу святилище, алтарь, хотя бы священника моей веры, – проговорила она, уступив дорогу вознице, везущему ткани. – Ради всех святых, не говори, что знаешь какой-нибудь алтарь, но располагается он в укромном месте. Я слишком начитанная.

– И самомнения тебе не занимать, – усмехнулся он. – Майра, значит? Меня зовут Бэнст. Служу младшим клириком в церкви Алатура, церкви Белого Престола. Знаешь такую?

– Ох, а сперва не признала, – она отставила сумку прочь от назойливого взгляда Бэнста. – Слышала. Если бы узнала символ, то прошла бы мимо вашей братии.