Свет воспылает

Утром, собравшись и проверив вещи, Легкокрылая ушла в галоп на юг. Перепуганная после ночи сивка яростно дышала, иногда переставая слушаться наездницу. Сирлинорэ в сердцах выругалась на вольные города Гил Амаса, конюшни и почтовые ямы которых почти никогда не пользовались шпорами. Когда солнце возвысилось над самим трактом, дева достигла перекрёстка двух дорог. На указателях выцарапаны условные обозначения на местном, но в заметках от тавернщика имелся не только перевод, но и оригинальные слова. «Совпадение, – кивнула Сирлия. – Повезло, тот самый перекрёсток».

Несколько часов, находя для кобылки драгоценные ручьи и свежую траву без вездесущих насекомых, охотница потратила на дополнение карты заметками. Удалось найти несколько сгнивших хибар, ещё одно придорожное святилище, останки нескольких повозок и скелеты не то лошадей, не то волов, не то иных крупных парнокопытных. Когда начало темнеть, вдалеке показалась летучая стая непонятных существ. Летели они в её сторону, словно огибали перекрёсток и двигались по Серебристой дороге на север. Сирлинорэ быстро изучила карту на передней луке седла, представила направление движения и бросилась по Восточному пути прочь от перекрёстка, в сторону от заходящего солнца.

Никаких указателей она не нашла, когда по обе стороны от Восточного пути – ещё более убитой грунтовки, чем Серебристая дорога, – начали появляться вытоптанные тропы. Совы и иные ночные животные только начали просыпаться, наполняя округу природными нотами. Где-то в кустах застрекотали кузнечики, а почти под самой сивкой прошипела лиса, Сирлия успела заметить только пропавший в зелени хвост. Наездница, не желая ставить лагерь в дикой местности, осмотрелась. Ангельское зрение смешивало всю живность вокруг, доводя до боли в глазах. Чем крупнее выглядело животное, тем явственнее казалось, что это не дикая птица, а сидящая на дереве обезьяна. Или кто похуже.

Ехала дальше, освещая путь кобыле фонарём. Лошадь с трудом терпела суровую наездницу и громко фыркала, давая о себе знать всей округе. Совы поддерживали дружным угуканьем, словно требовали от Сирлии прекратить мучить животное, но та прогоняла подобные мысли. Безопасность – важнее всего.

Наконец на тропе появилась относительно свежая колея. Телегу тащили по Восточному пути, вероятно, в Пегой рассадник. Дева прильнула к конской шее и повела сивку вдоль колеи, рассчитывая на скорое укрытие. Когда небосклон озарили звёзды, а луна заплясала среди них одиноким гербовым полумесяцем, охотница остановилась: колея сошла с дороги на тропу, ведущую в пугающе молчаливую чащобу.

– Там, где тишина, там затаился хищник, – прошептала наездница. Кобыла словно подтвердила кивком. – Иного пути нет. Вперёд, милая. Надеюсь, моё зрение не даст слабину.

Дальше двигались с трудом. Сивку заносило, она едва не спотыкалась о коренья у тропы. Один раз удалось провалиться в кроличью нору, Сирлинорэ спешилась и помогла лошади достать ногу. Однако та ждала именно этого. Туша рухнула на землю, отказываясь вставать. Дева потянула за поводья, забывая, что лишена ангельской силы, но животное оказалось гораздо сильнее. Сирлия напрягла зрение в очередной раз, огляделась. Ни живой души вокруг, только редкие птицы на деревьях и очередная лисица в кустах. Привязав сивку к дереву, во всеоружии двинулась сквозь чащу по следам.

Казалось, она прошла немногим больше нескольких мэрр, как начали ныть ноги. Превозмогая усталость, охотница продолжила путь, изредка обрубая мешающие по дороге ветки. Колея пропала так же внезапно, как и появилась. Впереди показался курган, окружённый вековыми деревьями-гигантами. Каменную дверь-плиту подпирали довольно свежие брусья. Пахло ловушкой. Сирлинорэ ещё раз осмотрелась, ангельское зрение не показывало ничего. Только сивка где-то за спиной и редкие птицы.

– Высшие силы, наделите отвагой, – прочитала дева про себя. – Никакого страха у той, кто сама несёт праведный страх!

Курган выглядел не очень большим. Она медленно обошла его, стараясь не трогать каменные саркофаги. Судя по всему, здесь хоронили мелкую знать. Ни одного вырезанного лика, которые часто встречаются дома, Сирлинорэ не нашла. В остальном место погребения сильно не отличалось от тех, что встречаются в государствах родного материка.

Ветер подвывал в пустынных залах, словно скорбел об участи похороненных. В свете фонаря сети паутины гарцевали, будто принимали участие в ведомом только самой природе погребальном ритуале. У одного из пьедесталов с очередным саркофагом чужеземка обнаружила двух довольно свежих скелетов в ржавых шлемах. Недолго думая, прицелилась и пронзила один из черепов. К плачу ветра добавился неприятный скрежещущий треск.

– Ни ценностей, ни алтарей или реликвий… – проговорила Сирлия про себя. – Даже следов взлома нет. Что отсюда украли?