Свет воспылает

– Много ли руин ты исследовал, проведя половину жизни в храмовых застенках? – спросила она, не поворачивая головы и с трудом ведя кобылку.

– Мальчишкой я только получал от отца. Наполучал до того, что меня отдали в послушники. И матушку папенька уговорил. Тьфу!

– За что же с тобой так? Обычно путь служения высшим силам люди избирают добровольно.

– Пятый ребёнок в семье, кормить нечем, – из его голоса наконец пропала ирония. – Я воровал, подрабатывал в порту, доставал монеты в фонтанах. В конце концов, городская стража нажаловалась родителям, которые держали разоряющуюся портную мастерскую недалеко от верфей. Долго они не думали. А ты? То есть, как дела обстоят в Вайндуоле? Я слышал, что многие священнослужители у вас не по призванию в религии, а от безысходности.

– Бывают такие, правда, – окончательно успокоившись, ответила Майра. – Но многие дворяне побочных ветвей надевают рясу, ибо им не светит наследство старших родственников. Хотя ничто не мешает им оставаться с фамилией и помогать своим. Или вообще завоёвывать собственные богатсва. Из незнатных же слоёв общества чаще всего идут те, у кого есть предрасположенность к духовной магии. Знаешь, что это такое?

– Что-то наподобие обычной магии, но духовная основана на энергии Света. У нас таких чудотворцев нет, но есть слухи. Кто владеет энергией Света, тот истинно чистый человек. Помыслы его не запятнаны, разум твёрд и крепок, а сам он готов до конца жизни быть опорой и надеждой обездоленным и ослабленным. Духовная сила для такого человека – способ самозащиты.

– Моя наставница бы согласилась с тобой, – вздохнула девушка. – Ох, солнце печёт голову. Нужно найти укрытие, дать лошадям отдохнуть.

– Хмм… – задумался он, остановив свою вороную. Спутница также натянула поводья. – По памяти могу вспомнить одно место. Заброшенный постоялый двор. Поедем туда? Может, в погребе найдётся залежавшееся вино или что-то засоленное?..

Молодая монахиня осмотрелась вокруг. На пустырях вечными стражами доминировали башнеподобные деревья с массивными кронами, напоминающими гигантские зелёные одуванчики. Ни указателя, ни иного следа цивилизации в поле зрения не обнаружилось.

– Только ради лошадей. Всеотец приветствует, когда верный раб Его заботится о…

– Прекрати, – прошипел Бэнст. – Накатывает тоска от ваших хвалебных од.

Майра следовала за спутником по бездорожью на восток. Дважды пегая не слушалась, когда на пути оказывалось препятствие. Спутник помогал, показывая, как нужно мотивировать животное.

– Очень жестоко, я считаю, – прохрипела вайнка после второй помощи. – Бить животное?

– Шпоры у нас не водятся, не вошло в традицию, – ответил юноша. – А любая одомашненная скотина только грубую силу понимает. Привыкнешь.

– О, Всевышний! – Майра утёрла лицо ладонью, продолжая следовать за проводником. – Говоришь, как всезнайка. А на вид не старше меня. Сколько тебе лет, к слову?

– Двадцать четыре. А тебе?

– Какая разница?

– Хочу знать, какие цифры нужно будет набить на твоём надгробии, – на этих словах девушка едва не выпала из седла, успев затормозить. – Чувствую, не вернёшься домой, слишком наивная, мира не знаешь и… Чего перепугалась? Глупая, юмор у нас такой!

– Я поеду обратно, – она попыталась развернуть пегую, но та не послушалась.

– Стой! В город теперь только к сумеркам вернёшься! А ну как по дороге на бандитов наткнёшься? Одна не вздумай даже! Поехали, недалеко!

Вайнка достала карту-блокнот. Ориентироваться на местности Майра не умела, хотя захолустья родного монастыря знала прекрасно, как и окрестные графские земли. Изображения гор, речушек, руин и редких построек на собственной карте казались девушке чем-то незнакомым, таинственным и очень опасным. Только тонкая струйка вольных городов с севера на юг выглядела абсолютно понятной.

– Не помогает тебе карта-то? – вновь спросил он. – Ладно, заставлять не буду. Я в любом случае хотел пообщаться со знакомым. На заставе же и заночую. Ты делай, что хочешь.

Монахиня помолилась про себя, повернулась: Серебряная дорога вдали так и манила вернуться к себе, провести ночь в тёплой постели с кружкой сладкого напитка перед сном. «Своеволие, – закралось в мысли Майры. – Сирлинорэ лишили ангельских регалий именно за это. Не за превышение полномочий, не за злоупотребление властью, а за неподчинение. И сейчас именно я не подчиняюсь ей. Сейчас она, Легкокрылая, является моей судьёй. Моим Конклавом. И я обещала, как буду слушаться её и не покину городских стен. Трусиха. Глупая, наивная трусиха».

Силуэт наездника начал скрываться в высокой траве. Девушка продолжила думать. «Но Сирлия не сдалась. Нашла в себе силы, отправилась на другой конец света ради мечты. Высшая цель её жизни – нести Свет и сохранять покой в мире. И путь к этой цели пролегает по волнам желаний; сколь долго бы не нёсся её озаряющий мрак Светом корабль, Сирлия либо доведёт его до другого берега, либо утонет. Но не вернётся назад. И я не должна».

Когда она догнала юношу, он не задавал лишних вопросов. Только кротко улыбнулся.