Свет воспылает

– Эй, я знаю, что вы там! Две женщины! Одна с длинными ушами и хвостом, вторая горбится! Выходите!

Дева положила хозяина к помосту и стала ждать. Ждала долго. Из хижины доносился непонятный скулёж. Ситуация выводила Сирлию из себя, она дала старику несколько пощёчин, проверила пульс. Абориген был всё ещё без сознания.

– Сколько же грехов мне потом искупать? – обнажился клинок. Свист стали заставил кого-то внутри громко выругаться.

– Не бей! Иду! – странный незнакомый акцент напоминал игривую кошку, если бы она могла говорить по-человечески.

Легкокрылая отошла от двери и не скрыла удивления. Из землянки выбралась невысокая парнокопытная тварь с двумя пальцами на каждом копыте, как у козы. Нижние конечности, украшенные жёсткой щетиной, выгибались суставами на манер антилопы. Всё тело представляло собой грубую роговицу11 серых тонов, только грудь и живот имели бледный оттенок. Половые признаки роговая кожа, как особенность демонической сущности, также прикрывала. Сирлия помнила, что подобные существа умеют «открывать» свою женскую или мужскую сущность при такой необходимости, как половое возбуждение, а потому с неприязнью взглянула в стеклянные глаза дичка.

На хвосте у твари болтался нарост, напоминающий хлыст. За спиной красовались уродливые крылышки, явно непригодные для полёта, но нужные для планирования. Лысую голову венчали длинные, загнутые назад рога. Больше всего охотницу, которая за свою службу забила много демонических отродий, в этих существах удивляла способность к мимикрии. Они могли либо превращаться в людей, либо выглядеть как монстры. Иные, имеющие с высокой долей вероятности человеческое происхождение, совмещали в себе черты двух видов. Суккубы являлись такими, и именно испуганное лицо демонической твари напоминало о чём-то человеческом. Хотя острые эльфийские уши и ярко голубые зрачки на фоне антрацитовых склер позволяли судить о потустороннем происхождении.

– Wwayne, cosa’eiru’a ter’de’virta! – демонесса кинулась на колени и изобразила какую-то молитву или покаяние.

– Встань, мерзкое отродье! – Сирлия упёрла остриё в её подбородок и медленным движением подняла суккуба. – Назови хотя бы одну причину, по которой мне следует сохранить тебе жизнь?!

– Я не убиваю людей! – покрутила она могучими, мужеподобными ручищами. – Моя женская натура требует ласки, а не насилия!

Легкокрылая с отвращением взглянула на старика. Тот едва слышно дышал, но не шевелился.

– А вторая кто там осталась? Горбатая которая?

– Она ещё безобиднее меня! – суккуб раскрыла огромные антрацитовые глаза от удивления.

– Теперь горбатая, выходи!

В ответ молчание.

– Я сказала, горбатая! – у Сирлинорэ начал прорезаться ангельский голос. Демонесса нервно сглотнула и плюхнулась на землю, запаниковав. – Почему не выходит?

– Немощная она, я по хозяйству помогаю. А ты… Аура у тебя недобрая. Ты из этих что ли?

– Из тех, кто на подобных тебе и иным богопротивным существам охотится, – дева упёрла остриё под грудь бестии.

Та нервно замотала головой. Сирлия начала понимать, что парнокопытная живёт среди людей давно, и многое от них передалось ей. Все демоны, каких Легкокрылая загоняла за свою службу, с особой яростью бросались в бой, даже если шансы казались неравны. Лежащая перед хижиной демонесса напоминала испуганного ребёнка. Изуродованного, но ребёнка.

– Можешь разбудить его? – спросила охотница наконец, не опуская клинка.

– Нет… – шепнула та.

– Врёшь. Если ты ему по хозяйству… помогаешь, значит, он при своём возрасте часто теряет сознание. Пробуди его, тогда я пощажу тебя.

– Зачем? – удивилась рогатая искренне. – Что он даст тебе, существу, сотканному в Небесах?

– Информацию.

– Обычно он сам приходит в себя, но ты его… Вижу синяк, ты его оглушила. Нужно ждать, я не знаю медицины. И в любом случае он не говорит на всеобщем, не поможет тебе.

– Как же ты с ним общаешься?

– Жестами, – суккуб продолжила лежать, но одним копытцем ткнула свою безвольную игрушку.

– Сколько же всего поменялось здесь за тридцать лет…

– Я родилась в начале эпохи, может, смогу помочь? – лицо демонессы более изображало не испуг, но заинтересованность, граничащую с кокетством.

– Жизнь – удивительная штука. Ты старше меня лет на триста, – Сирлия наконец опустила остриё клинка, однако морально готовилась распороть собеседнице брюхо.

Она встала, отряхнулась, поклонилась и представилась:

– Каэла’Сатор. Или Трилая из рода Геммрингов.

– Ты… при жизни была человеком? – на этот раз удивилась вайнка.

– Пятая дочь из незнатного рода, что служил вассалами у…

– Меня это не интересует. Нужда моя – в информации. Если ты дашь мне верную наводку, я оставлю тебя и, – Сирлинорэ пнула старика носком сапога, – твоё хозяйство. Если обманешь – участи страшнее не представить ни одному из измерения твоих сородичей.

– Откуда уверенность, будто я могу знать то, что ты ищешь? – суккуб потопталась на месте, как ребёнок.

– Потому что я ищу демона.

Щёлочки её век скрыли тёмный белок, оставив по-вампирски жуткие голубые глаза. Сирлия спросила:

– Ты знаешь хронику «О лишениях и наградах»?